раньше отведённого на трах часа, все мы были в одной лодке. Понимали, что нужно снять напряжение, но вот по окончании никто ждать не собирался — могли войти и без спроса. Так что в голове все время щелкало — нужно быстрей.

Быстрей… если честно, гадал, как будет в этот раз. С тех пор как батарейка Греты приказала долго жить все солдаты с сухого пайка перешли на голодовку. В том числе и я. Какие там живые женщины… жили даже без робота. Если честно, меня это не особо заботило.

Права была дюймовочка — это все одиночество. Капитан штурмового отряда всегда один. Ему подчиняются, его боятся, к его мнению прислушиваются — но никто не подходит близко. А те, кто подошёл, уже давно в могиле. Такова цена нашей работы — рано или поздно теряешь всех. Остался только Арт — всегда преданный друг.

Наверное, без него я бы сошел с ума. Наверное, и он бы сошел с ума без меня. После всего, через что мы прошли… не могут не сниться кошмары.

Арт преданный друг, но он не греет твою постель вечерами и улыбка у него корявая. Все равно, скучаешь по чему-то женскому. Если честно, гипотетическое женское преследовало меня всегда, но я так и не встретил то, что все время искал в шлюхах. Другого-то у меня и не было. Между войнами успеваешь мокнуть хер в какую-нибудь проходную проститутку и радуешься, что не подцепил на конец какую-нибудь «радость».

Но разок мне все же не повезло подцепить. Ха-ха. Потом хер неделю чесался.

Все усложнилось, когда я стал телепатом. Волей-неволей начинаешь читать мысли людей, и в головы проституток тоже залезаешь. Мрак. Особенно в космопортах.

Кто-то тебя ненавидит, кто-то хочет быстрей прекратить сеанс, потому что все уже болит от количества членов, побывавших внутри, или кто нимфоманка, которая думает только о трахе… такой образ жизни накладывает отпечаток, и ты для них просто кусок мяса, который платит деньги. А они для клиентов куски мяса, которые деньги забирают.

С тех пор, как я стал телепатом, перестал ходить к проституткам. Переключился на роботов. Не самое лучшее решение. Отчаянно тоскуешь по мягкому, живому женскому телу. Начинаешь думать, что плевать уже, что творится в бабских головах, не важно это все. Важно то, что живая. Из плоти и крови… и все чувствует. Никакая Грета не идеальная женщина. Все тлен. Идеальная та, которая живая и дышит.

— Предыдущий сеанс окончен, прибыть на место проведения следующего. Отведенное время — 60 минут. Отсчёт начался, — прибыло мне оповещение на браслет.

Усмехнулся: Нолан уложился в пятнадцать минут, и теперь график сдвинулся. Значит, кому-то повезет, и его впихнут в конец дня. Эх, Нолан, теряешь хватку!

На вид Грета была как всегда прекрасна, особенно после самоочищения и стерилизации: пышногрудая брюнетка с идеальной фигурой и в соблазнительном наряде. Базовая комплекция. Никогда не играл с настройками — меня устраивал ее внешний вид.

— О, дорогой, ты уже пришел? — сказала она стандартную фразу, — Я так ждала тебя. Очень, очень скучала. Сядь, отдохни. Ты так напряжен…

Каждый раз одно и то же. Ну, на безрыбье, как говорится…

Разделся, уложил одежду на стул, аккуратно сложив в стопочку. Армейская привычка. Носки не снял — Грете пофигу, а живые проститутки почему-то все время загонялись по этому поводу.

Сел в кресло, приготовился отдыхать. Грета станцевала грациозный стриптиз, побросав куцие остатки одежды на пол. Подплыла, посмотрела стеклянными глазами:

— Чего хочет мой дорогой?

А дорогой, видимо, вообще ничего не хотел. Настроение как-то совсем не шло. Мой дружок был похож на сморщенного червячка и, видимо, оживать не собирался.

— Помоги немного, — сказал я, сделав пригласительный жест.

Грета встала на колени и начала стараться ртом над моим членом. Две минуты, пять… дело совсем не шло. Что-то я сильно загрузился.

Размышлял, когда же Омега начнет изрыгать лаву даже из давно уснувших вулканов, и всем нам придется спешно покидать тонущий корабль. Черт, местное население… Сотни тысяч аборигенов, конечно, не миллионы, но мы присягали служить всему живому… и это если не учитывать фауну…

Вспомнилась гусеница, которую Алисия посадила в банку. Красивая должна вырасти бабочка. Красивая… как и ее хозяйка… тот ещё геморрой на мою задницу. Ужасно бесячая, порой, но меня не напрягает. Напротив, интригует. И умная, и взгляд у нее такой ласковый… и улыбка «дружелюбная», особенно когда я ее подначиваю, ха-ха.

— Ох… — простонал я от удовольствия, когда мой член внезапно напрягся.

Я с удивлением опустил голову, взглянув на Грету: мой вялый член встал колом у нее во рту спустя пять минут безуспешного первоклассного минета… и это после одной мысли о своенравной блондинке.

В голову вдруг пришла сумасшедшая мысль. Хм… неправильно, ох неправильно я поступаю. Чую, жалеть буду очень крепко.

— Грета, смена окраски волос на блонд.

— Запрос принят, смена произведена.

Она не перестала делать то, что делала, но ее иссиня-черные волосы вдруг стали практически похожими на волосы Алисии.

По телу прошлась волна возбуждения и удовольствия. Пресс напрягся. Член — каменный.

— Грета, смена имени на время сеанса. Теперь тебя зовут Алисия.

— Настройки приняты.

Чувствовал, как с каждой секундой разгоняется желание. Нет, минета мне стало мало. Я отстранил Грету-Алисию и встал.

Но передо мной предстала та же Грета. Я порылся в записях-отчетностях за последние трое суток:

— Алисия, на время сеанса смена речевого тембра по следующему лекалу, — я дал послушать Грете речь Алисии в нашем разговоре с Коршуном и робот сменила стандартный речевой тон на ее голос, — Сделай хвост на голове.

Грета сменила прическу.

Но впереди она все равно была не Алисией, да и фигура отличалась… Хоть я и постарался задать максимальные параметры, трансформация у робота была ограничена. Поэтому я развернул ее спиной и нагнул, чтобы не видеть лицо.

Нетерпеливо вошёл сзади, сгорая от желания. Намотал этот бесячий конский хвост на кулак и легонько потянул к себе, Грета простонала голосом Алисии.

— Ууух! — выдохнул я, — Ох и пожалею я об этом, дюймовочка!

Я входил и входил, вспоминая все моменты, когда она выводила меня из себя и, когда, наоборот, обескураживала своей непредсказуемостью. Перед глазами стояли ее взгляд и улыбка. А я все двигался и двигался, словно заворожённый, не в силах остановиться от накатившего на меня возбуждения.

И вдруг я вспомнил то, что раньше возмутило меня до глубины души. Я не забыл, нет. Я же тупой.

— Алисия, — приказал я Грете, — Скажи, что я тупой.

— Данный формат оскорблений не предусмотрен протокольными