Глава 7

Не хотела выползать из-под одеяла утром. Сил едва хватило потянуть затёкшие мышцы, ещё и желудок уже выкручивало от голода. А в комнате, как назло, приятно пахло чем-то вкусным и дразнило аппетит. Жареный лучок, тушёная капуста, колбаски...

– Лена, вылезай! Я вижу, что ты там шевелишься. Я нам завтрак в номер заказала. Винс, говорит, что ты вчера не ела ничего. Налетай. Мне одной эту гору не съесть.

При упоминании имени моего парня-не-парня стало одновременно и хорошо, и паршиво. Паршиво, потому что я вспомнила, чем вчера все кончилось, а хорошо, потому что он обо мне подумал. Надо же. В курсе, что на ужин я не пошла.

Высунула голову и мучительно прищурилась от яркого света. Вивиан таращилась на меня с открытым ртом и насаженной на вилку жареной колбаской.

– Что с твоим лицом? А волосы? Это ты после бассейна так опухла? Ты как выступать-то будешь?

– Как-нибудь, – ответила я и слезла с кровати, завёрнутая в одеяло, потому что это было единственное из одежды на мне. Заснула я поздно и прямо так голышом.

Так поздно, что помню, как Виви долго целовалась с кем-то в дверях и никак не могла попрощаться. Хоть у неё все складывается, и наш не номер не превратится в юдоль тоски и одиночества.

Я подошла к зеркалу и увидела, что так поразило мою соседку. У меня были красные от слёз глаза и опухшие надутые веки с болезненной синюшностью по краям. Жуткое зрелище. Словно мне пылесосом пытались глаза вытянуть. Невысушенные волосы свалялись и теперь напоминали металлическую губку для посуды. Отличный образ для выступления. Ново, свежо. И одеяло мне прекрасно подходит. Мы с ним прям срослись.

– Надо что-то делать с этим. Как же вышло? Ты же не так долго ныряла, неужели ты так на хлорку среагировала, – Виви отложила еду в сторону и принялась рыться в сумках. Она шуршала упаковками, а после лепила мне лицо патчи для глаз и капала что-то от аллергии.

Лучше реально пусть хлорку во всем винит. Не признаваться же ей, что я полночи проревела. Её версия мне больше не нравится. Она не такая унизительная и болезненная как быть в очередной раз отшитой.

Надела на себя вчерашние штаны и кофту. Для репетиции вполне сойдёт. Волосы не расчёсывая забрала в пучок и запихнула в него два карандаша, чтобы не развалился. Красотка! Были бы ножницы, я бы вообще все отрезала по плечи. Точно! Вернусь в академию и постригусь. Наголо обреюсь!

Взяла тарелку с жареными колбасками и забралась на кровать прямо с ногами. Я с удовольствием причмокивала, облизывалась, а по губам и подбородку стекал жир. Под удивлённым взглядом Виви я утиралась рукавом. Теперь я точно не хуже обычных кабачных лабухов. Вон как умею. Когда с едой было покончено, я отлепила патчи, которые не сильно-то мне помогли, обулась и засунула футляр со скрипкой подмышку. Звезда сцены,  весь мир у моих ног!

– Я готова, – хриплым голосом сообщила сестре Винса, которая сейчас была куда женственнее меня.

– Ну пойдем, – неуверенно отозвалась Виви, взяла свой инструмент и повела меня к репетиционному залу.

Мы пришли раньше положенного. Группа, забронировавшая место  перед нами, ещё не закончила. Я достала скрипку из чехла и принялась проверять натяжение струн. Это было лишним. Мой инструмент звучал идеально. Я ещё вчера в этом убедилась, когда Адриан играл на ней мамины сонаты.

Занесла смычок над струнами и задумалась над тем, чтобы мне хотелось сыграть прямо сейчас. Прикрыла глаза, возрождая в памяти свою же песню и мгновенно перекладывая её для игры на скрипке.

Слова эхом раздавались в голове, а рука со смычком уверенно выписывала музыкальный узор, наполняя коридор проникновенной мелодией.

Звезды смотрят за нами,

Стук колёс под ногами,

А мы несемся сквозь тьму,

Не отдадим никому

Нашу свободу и песни

А если станет мир тесен,

Слегка приоткрыла свои припухшие веки, чтобы понаблюдать за Винсентом, который даже простое “С добрым утром” из себя выдавить был не в состоянии. Но сейчас он слушал. Смотрел за мной, и море льда в его глазах начало сменяться насыщенной зеленью. Надо продолжать. Не сдаваться. Достучаться до него. Показать, что память возвращается ко мне, и ничего страшного не происходит. Я жива. Я в порядке. Меня можно любить. Полюби же меня снова, Винсент.

Я звук погромче прибавлю.

Мы наши крылья расправим.

Ооооо

Его губы беззвучно пели под музыку.  Я на верном пути. Не буду торопиться, найду подход к нему. Буду долго и настойчиво стучать по возведённой стене, которой от пытается отгородиться от меня.

Стекло рассыпется пылью,

Пыльцой осядет на крыльях.

Лети.

Лети сквозь…

Дверь в зал открылась, и раздалось недовольное шиканье.

– Тише! Вы мешаете, Парамнезия, мы ещё не закончили, – насупилась одна из Сирен, а затем повернулась к Винсенту. – Ты можешь зайти, Винни. Глянешь наш финальный прогон. Пожалуйста.

И как я только не сломала смычок в этот миг. Упёрла большой палец в древко и стиснула зубы. Чего им все неймётся-то? Я успокоилась лишь тогда, когда нащупала на смычке следы от зубов Винсента и погладила их, вспоминая дуэль, после которой моя жизнь разделилась на спокойное, но блёклое время и болезненный круговорот из ярких эмоций. Ввязалась бы я в эту дуэль, если бы знала, что вот так буду сидеть с опухшими глазами, нечёсаными волосами и не очень свежим дыханием. А ещё с ноющим чувством в груди. Кого я обманываю. Конечно, ввязалась бы. Столкновение было неизбежно.

Долго они там прогоняли