Донна поджала губы.

— Фамилия? Возраст? Адрес?

С нарочитой медлительностью Мэгги отпустила рукав платья и снова поднесла к голове пузырь со льдом.

— Я не помню.

Калеб пошевелился в своем углу.

— Вы теряли сознание? — поинтересовалась у Мэгги Донна.

Вместо девушки ответил Калеб.

— Да.

— Надолго?

Мэгги заколебалась.

— Она была без сознания, когда я прибыл на место преступления. Скажем, минут пять, по крайней мере.

— Эта рана у вас на голове была намеренно нанесена другим человеком?

Мэгги посмотрела на Калеба.

— Теперь ты в безопасности, — мягко и негромко сказал он. — Так что нет необходимости защищать его.

Она твердо сжала пухлые губы.

— Я никого не защищаю.

— Итак, рана была нанесена преднамеренно? — продолжала доктор.

— Полагаю… что так.

— Когда я появился на пляже, над ней кто-то стоял, — вмешался в разговор Калеб. — Он мог ударить ее палкой. Там повсюду валяется много плавника.

— Так оно и было на самом деле? — настойчиво продолжала расспросы Донна.

Мэгги пожала плечами, отчего бумажное платье предательски соскользнуло с одной стороны.

— Ты помнишь, как пришла на пляж? — обратился к ней Калеб.

Секундная, почти незаметная заминка. Жертвы нападения зачастую оказывались ненадежными свидетелями. Они слишком уж стремились угодить или боялись репрессий. Так что девушка могла испытывать неуверенность относительно того, что случилось, или пребывать в шоке, или просто не находить нужных слов. Да она могла быть в полной растерянности, вот и все.

Или лгать.

— Не совсем, — ответила она наконец.

— Ты видела кого-нибудь, когда пришла на пляж? — не унимался Калеб.

— Я… нет.

— Расскажи мне обо всем, что ты видела.

— Костер.

— Что еще?

Мэгги покачала головой, то ли от отчаяния, то ли не зная, что еще добавить.

— Я больше ничего не помню.

Донна взглянула на Калеба.

— Травма головы, — пробормотала она. — Это вполне возможно.

— Ретроградная амнезия? Но разве не поражает она только недавние воспоминания? Непосредственно до и после события?

— Может, ты позволишь мне закончить осмотр, прежде чем ставить диагноз, а? — Доктор перевела взгляд на папку с зажимом, лежащую на коленях. — Вы принимаете какие-либо лекарства? По рецепту или самостоятельно?

— Нет, ничего подобного.

— Противозачаточные таблетки?

— Нет, — твердо ответила Мэгги.

В памяти у Калеба, подобно вспышке молнии, возникла недавняя сценка.

— Ты можешь забеременеть, — предостерег он.

— Нет, — ответила она и сомкнула губы на его плоти.

— Я могу дать вам кое-какие препараты, — сказала Донна. — Если мы придем к выводу, что беременность возможна.

Калеб вздрогнул и вернулся к действительности.

— Она невозможна, — упорствовала Мэгги.

Доктор откашлялась.

— Примерно в пяти процентах изнасилований мы обнаруживаем, что…

— Меня не насиловали.

Калеб мгновенно уцепился за ее слова.

— Только что ты говорила, что ничего не помнишь.

— Этого мне и не нужно помнить, — решительно заявила девушка. — Я бы знала.

Ему хотелось верить ей.

Хотя опыт подсказывал, что для сомнений имеются веские основания. Когда он нашел ее, она была обнажена и без сознания. Так что с ней можно было сделать все что угодно. Живот у него свело судорогой. Что угодно…

Она могла просто не помнить. Или решила все отрицать.

— В этом легко убедиться, — предложил он.

В темных, бездонных глазах заблестел опасный огонек.

— Легко для кого?

Калеб не нашелся что ответить.

Донна постучала кончиком ручки по папке с зажимом.

— В таком случае еще несколько вопросов, и все.

Калеб сунул руки в карманы и не сводил глаз с Мэгги, пока та негромким, ясным голосом отвечала на вопросы врача. Но ее ответы не сказали им ничего.

Она не знает.

Она не помнит.

Она не знает, что сказать.

— Когда у вас последний раз была менструация?

В голосе доктора сквозило раздражение, смешанное с отчаянием. Калеб даже ощутил к ней мимолетную симпатию.

— Не помню.

— Вы ведете половую жизнь?

Короткая пауза, и он почувствовал, как напряглись мышцы. Врач предприняла новую попытку.

— Вы помните, когда последний раз занимались сексом?

Что-то она все-таки помнила. Он понял это по ее глазам.

— Все нормально, — заявил Калеб тоном, каким успокаивал новобранцев в своем подразделении. — Тебя никто ни в чем не обвиняет. Мы просто хотим понять, что произошло, чтобы помочь тебе.

— Итак, когда был последний раз? — напомнила о себе Донна.

Лицо Мэгги было бледным и собранным. На шее у нее нервно билась голубая жилка.

— Три недели назад. Три недели…

Ему вдруг стало трудно дышать.

— А сегодня вечером?

— Не понимаю.

— Что ты делала на пляже сегодня вечером?

Взгляд Мэгги встретился с его взглядом. Глаза ее были темными и непроницаемыми.

— Искала тебя.

Донна переводила взгляд с Мэгги на Калеба, и в глазах ее мелькнуло подозрение.

— Получается, вы знакомы?

Мэгги молчала.

Калеб не мог ее винить. Их отношения доктора никоим образом не касаются. Или, во всяком случае, не касались бы при обычных обстоятельствах. Увы, обстоятельства трудно было назвать обычными. Мэгги стала пациенткой Донны. А Калеб… Что ж, он готов был рассказать все, что врач хотела бы услышать, чтобы она смогла оказать девушке квалифицированную помощь.

Ладно, положим, он не знает ни фамилии Мэгги, ни ее любимого цвета, ни постоянного места жительства, ни дорогих сердцу игрушек ее детства. Зато они занимались сексом на столе для пикника. Причем дважды. Это же должно что-нибудь да значить?

Знаком ли он с ней?