– Это твоя охрана? – поинтересовался Гриб.

– Олег Дмитриевич, – Дирижер поправил шарф, полностью закрыв им горло, – давай о деле. Я с заказчиками больше десяти минут не общаюсь. Таков порядок.

– Ты в Турцию людей можешь отправить?

– Когда?

– Желательно уже сегодня.

– Это увеличивает тариф в полтора раза.

– Согласен.

– Кто на этот раз?

– Мужик и баба.

– Где?

– Анталья.

Сеня Дирижер присвистнул:

– Не близко. Я думал, Стамбул, Анкара или что-то в этом роде. Хорошо, сделаем. Данные с собой?

– Да. – Воровато оглянувшись по сторонам, Гриб полез в карман за конвертом.

– Не спеши, – остановил его киллер. – Времена уже не те, соответственно, и правила изменились. Видишь, впереди, накрывшись пленкой, бабка стоит?

Гриб поднял взгляд. Усердно крестясь, укрытая куском полиэтилена, закрепленным на груди булавкой, сухонькая старушка просила милостыню.

– Вижу, – удивленно протянул Гриб.

– Вот ей и отдай.

– Ты что, издеваешься?! Так бы и сказал, что не станешь за это дело браться.

– Слушай, Гриб, – неожиданно разозлился Дирижер, – я же тебе сказал, на разговор у нас с тобой ровно десять минут. Осталось меньше минуты.

Наконец до Гриба дошло, что старуха, возможно, сама того не зная, выполняет поручения киллера.

Вскоре конверт с фотографиями, названием отеля и другими необходимыми данными на Савиных перекочевал в сухую, словно мумифицированную, руку бабки.

– Ну что, – пройдя еще несколько десятков метров, вздохнул Дирижер, – до скорой встречи.

* * *

Анталья встретила лазурным морем, солнцем на прозрачном голубом небе, которое подпирали казавшиеся из-за расстояния синими горы.

Несмотря на довольно длительный перелет, Савины не чувствовали усталость. Не тяготило и то, что в этом уголке рая они оказались не только для того, чтобы, сбежав из загазованной, шумной, с промозглой погодой Москвы, отдохнуть, захватив последние дни купального сезона, но и выполнить страшную работу.

Исходя из инструктажа, полученного от Рога, местом их пребывания на эти две недели должен был стать трехзвездочный отель «Ataer». Воспользовавшись путевками туроператора «GOTUR», накануне, под видом отдыхающих, они покинули Москву.

Четырехэтажное современное здание прямоугольных форм, окруженное средних размеров пальмами со странными, утолщенными стволами, находилось в восьми километрах от центра города.

Супругов поразило то, что, начиная со стоящего у входа в вестибюль охранника и кончая горничной, все владели русским.

Номер был просторным и светлым. В нем преобладали золотисто-солнечные тона. Одна из стен была сделана из стекла, за ней – просторная лоджия, пластиковый столик и два кресла.

Пока Надежда распаковывала вещи, супруг растянулся на просторной кровати, включил телевизор и нашел российский канал, о существовании которого их поставили в известность при оформлении документов.

– Приятное с полезным! – Надежда закончила перекладывать вещи в выдвижные ящики комода, установленного у кровати и, потянувшись, упала рядом с мужем: – Ты рад?

– Не с полезным, Леля, а с ужасным, – поправил он, не отрывая глаз от экрана, с явным интересом продолжая слушать диктора «Новостей».

Перехватив его взгляд, она тоже повернула свою аккуратную головку в сторону телевизора.

– …Последнее убийство подтверждает версию, что российские спецслужбы получили санкцию на самом высоком уровне. Это наглядно показывает, что нынешнее руководство страны не собирается идти по пути демократии, а плавно поворачивает назад, демонстрируя Западу наплевательское отношение к правам человека. Нынешний президент окружил себя людьми, которых уже называют «преемниками». Какова будет судьба России после перехода власти к кому-то из них, ясно уже сейчас… – Диктор оторвал взгляд от ноутбука и посмотрел в объектив кинокамеры. – Мы процитировали выдержку из статьи журнала «Шторм», издающегося в Англии. Именно такие выводы делает после убийства Толмачева и отравления Семигала одно из самых популярных европейских издательств…

Снегирь сначала сел, потом, развернувшись, свесил ноги с кровати, нашарил тапочки и, ничего не говоря, вышел на балкон.

– Что с тобой? – Бесшумно проследовавшая за ним жена обхватила мускулистую руку, прижавшись к ней щекой. – Такая красота, а ты хмурый. Плохо после самолета?

– Мне нехорошо, – кивнул он. – Но не от этого. Просто появилось предчувствие, что мы оказались пешками в большой игре.

– Ну и что? – Сделав лицо удивленным, она отстранилась от него. – Главное, игроки хорошо платят.

Павел развернулся к ней лицом и некоторое время глядел в ее глаза, словно ожидая, что она сама ответит на свой вопрос. Достал из кармана пачку сигарет, прикурил.

– Просто после игры на поле остаются, как правило, только крупные фигуры.

– Хочешь сказать… – она не договорила и отмахнулась: – Брось. Неужели ты думаешь, что твой Виталик, бывший наставник, друг семьи, посмеет уничтожить своих лучших специалистов? – Она весело рассмеялась: – У тебя паранойя. После серости, нервных напряжений мой Савин впервые оказался в Анталье и заболел! Ты просто привык жить в аду. Стал вздрагивать при каждом звонке в дверь. Ты перестал верить в себя. Насмотрелся криминальной хроники, где показывают каких-то лохов-неудачников, попавшихся по глупости ментам, и вбил себе в голову, что тебя ждет та же участь. Поверь мне, все будет нормально. Мы скоро выйдем из дела, уедем в Испанию. Там у нас много знакомых, будем наслаждаться прелестями жизни.

– Ты не можешь представить…

Она не дала ему договорить, приложив свои пальчики к его губам:

– Сколько в мире людей, кто пишет и играет свою музыку? – спросила Надежда и сама же ответила на этот вопрос: – От тех, кто зарабатывает гроши в переходах, ресторанах и разных филармониях до попсы – миллионы. А сколько гениев? Можно пересчитать по пальцам: Бах, Моцарт, Шостакович…

– Не понимаю тебя. – Он убрал ее руку и вернулся в номер. – При чем тут музыка? Похоронный марш тоже вечен.

– Да при том, что на фоне остальных наших так называемых коллег мы гении. Мы просчитываем каждое дело на сотни шагов вперед.

– Ты внимательно смотрела телевизор?

– Ну. – Она опустилась в кресло.

– Баранки гну! Рог на фоне всего происходящего тоже пешка. Возможно, его самого уже сейчас нет в живых. Мы играем против государства! Это я понял в Англии.

– Тебе надо успокоиться. – Она с решительным видом встала и направилась к комоду.

Бросив на кровать купальник, пляжные тапки и плавки мужа, стала укладывать все это в пластиковый пакет.