– Если они и сейчас его не съедят…

– Не съедят, это же главный герой, – закидываю в рот чипсину.

– Стремный какой-то.

– Может быть.

Смотрю на экран, но не вижу там абсолютно ничего. Моя голова занята мыслями о сегодняшнем вечере. Я пока до конца не осознаю, что произошло, но это случилось. Может быть, не пожелай я упиться своим самолюбием, все свершилось бы гораздо раньше… но, возможно, тогда просто было не время.

– Просыпайся! – Полькин голос смешивается с ярким солнечным светом.

– Уже утро?

– Уже обед. Поднимай пятую точку, пошли куда-нибудь позавтракаем.

– Ты меня вообще видишь?

Подтягиваюсь на локти и вытаскиваю телефон из-под подушки. Включаю фронтальную камеру любуюсь на свое заспанное лицо – мне нужны патчи, маска и горячий кофе, прежде чем я хоть куда-нибудь отсюда выйду.

Поли бурчит себе под нос и кидается в меня пакетом с тряпичной маской внутри. Шумно втягиваю воздух, надрывая пачку.

Конечно, на обед мы выбираемся к ужину, и все это время я не свожу глаз со своего телефона, гипнотизирую, гипнотизирую, но ничего не происходит. Леша мне не звонит. Он соврал? Или это был очередной развод, чтобы поставить меня в неловкое положение?

Ковыряюсь вилкой в тарелке с боул, протыкая кусок сашими из лосося и закидывая его в рот.

– Ну хватит уже страдать.

– А если он не позвонит?

– Значит, шли его лесом.

– Легко сказать. Кстати, что у тебя с Виталиком?

– Ничего. Мы просто иногда вместе отдыхаем.

– А мне кажется, ты и сама уже не особо видишь грань вашей дружбы или чего-то еще.

– Может быть. Не знаю, но через месяц я отчаливаю в Японию, и все это останется лишь воспоминанием.

– Мне будет тебя не хватать.

– Мне тебя тоже, но учиться я хочу сильнее, чем играть с кем-то в любовь.

– Возможно…

Остаток дня я провожу у Полины, она благородно предоставляет мне свою квартиру, а сама уезжает на какую-то тусовку. В глубине души я, может, и хочу с ней поехать, но продолжаю покорно ждать Лешиного звонка. Ближе в одиннадцати переодеваюсь в пижаму, смываю макияж и, достав из шкафа одеяло, устраиваю для себя лежбище на диване. Включаю первый попавшийся в онлайн-кинотеатре сериал, ставлю телефон на беззвучный режим, потому как, если он и позвонит, желания отвечать и куда-то ехать у меня уже нет.

Кажется, я продолжаю злиться на него и во сне. Он вновь меня обманул, заставил поверить. И да, он был абсолютно прав в своей уверенности, что может делать со мной все, что захочет.

Аспид

В десятый раз скинув вызов, убираю телефон в карман, нервно постукивая пальцами по подоконнику. Бешеный день и такая же ночь. Я хотел с ней встретиться сегодня, действительно хотел и планировал, но в связи со всем, что творится дома, в какой-то момент это стало просто физически нереально.

Морально я еще не отошел от ночного визита в больницу. Мама была на кухне одна, не хотела будить Аську, чтобы достать с полки… да бог его знает что. Кресло перевернулось прямо на нее, неудачное падение и сломанное предплечье. Рентген, осмотр, гипс, все это затянулось, и только к утру мы оказались дома.

Мрачная тишина и липкий, дикий страх того, что все могло бы быть гораздо хуже. Не рука, а голова, не услышавшая Аська, летальный исход… В подобных ситуациях ты начинаешь накручивать себя по инерции, все еще ощущая громкие выкрики прошлого. Подсознание делает все за тебя, сгущает краски, раззадоривает воображение. Злит.

Я злился молча. Мне не хотелось это обсуждать, после утренней тренировки пришлось отпустить сестру и самому приглядывать за мамой, которая теперь не может управлять коляской. Чтобы делать это одной рукой, нужна привычка и время.

Вечерняя пересмена, тренировка и раздражающая реальность, когда ты думаешь, что все налаживается, но на самом деле становится лишь хуже.

– Леш, все нормально? – Ася маячит за моей спиной, наливает в чашку молоко и разбавляет его теплой водой.

– Более чем.

– Мама уснула.

– Хорошо, – сжимаю мобильный, – мне нужно уехать, ненадолго.

– Ладно. Утром вернешься?

– Вернусь.

– Твоя злость не поможет.

Сестра включает психолога, и желание уйти становится лишь больше.

– Я не злюсь.

– Злишься и боишься. Я тоже за нее боюсь, очень.

Наверное, я должен сейчас что-то сказать, но мой максимум – приобнять сестру и молча исчезнуть. Выдохнуть.

Из дома еду к Белову, он, как я и предполагал, в гараже вместе с Полиной. То, что она здесь, мне на руку. Она должна позвонить Тее, потому что на мой номер Шелест трубку не берет.

– Она сегодня целый день тебя прождала, – смотрит на часы.

– У меня были свои причины, – давлю взглядом, чувствуя то, насколько ей неуютно.

– Звонить бесполезно, если она дрыхнет, то поставила беззвучку. Но, – вытягивает указательный палец, – я могу дать тебе вот это, – вытаскивает из сумки ключи.

– И?

– Боже, что вы все так туго соображаете? Ключик от башни, где заточили принцессу. От моей квартиры, Тея там. Но дом охраняемый, везде камеры, поэтому я бы не советовала тебе…

Закатываю глаза от той чуши, которую она несет, рывком забирая ключи.

– Спасибо.

– Пожалуйста. Не заставляй меня жалеть об этом решении. Тейка хорошая и очень ранимая. Если для тебя это игра, то не стоит…

– Спасибо, – повторяюсь, оставляя ее реплику без ответа. У меня нет желания с ней откровенничать, несмотря на ее доверительный жест.

– Адрес Виталя тебе скинет.

Киваю и закрываю за собой дверь.

Частная территория элитной многоэтажки. На входе охрана, консьержи, коридоры до отвала набиты камерами. Полинка, видимо, предупредила обо мне, так как меня не спрашивают, куда я и кто вообще. Поднимаюсь на шестнадцатый и, переступив порог лифта, сжимаю ключи в кулаке чуть крепче. Триста сорок вторая квартира.

Открываю дверь почти бесшумно и толкаю ее вперед. Внутри темно, слышу тихие голоса героев какого-то фильма и, сняв кроссовки, прохожу вглубь комнаты.

Тея

Открываю глаза, сама не понимаю почему. Напрягаюсь. Чувствую чужое присутствие, крепче заворачиваясь в одеяло. Может быть, мне это снится? Считаю про себя до трех и, дрожа словно лист на ветру, выбираюсь из своего убежища, вытягиваю шею, вздрагиваю. Я вижу очертания человеческого тела позади дивана, пропуская такие громкие удары сердца.

– Кто здесь?

– Я не хотел тебя напугать.