Из зеркала на меня взирала нимфа с растрепанными волосами и горящими глазами. Губы припухли от поцелуев Виктора, и от этого стало совсем нехорошо. Зачем он меня целовал? Ну, зачем? Все же было хорошо! А моя реакция? До сих пор по коже мурашки летят, как только вспоминаю его властные губы и руки…

Это все Ритка и Антон виноваты! Нечего было соглашаться на их глупую аферу. А теперь… и денег нет, и от Виктора, неясно, как избавиться.

В гостиной витал аромат дорогого французского коньяка. Котофей с водруженной на кошачью голову картонной короной от производителей суши мирно дремал в самом центре журнального столика. Вокруг него были наставлены коробочки суши и роллов. Кажется, никого не волновало, что кот спит в самой середине банкета.

- Ну что, твой босс оценил платье? - приподнимая хрустальную стопочку с коньяком, пьяно хихикнула Дашуля.

- Еще как оценил, - фыркнула я и села на свободный край дивана рядом с мамой.

- Так, может, надо его соблазнить? Глядишь, замуж позовет? - продолжала веселиться Дашуля. - Это в романах богатые боссы являются сексуальными маньяками. В реальной жизни бизнесмены обычно так сильно заняты работой, что не видят ничего вокруг. А тут ты. В платье, красотка. Парочка поцелуев, и дело в шляпе.

- Мы не в кино, тетя Даша, - нахмурилась я.

- Вот именно! Говорю же, надо брать его, по горячим следам. У меня в коллекции есть еще одно платье. Коротковато, правда, но цвет - огонь. Темная вишня. На следующее мероприятие возьмешь его. Если не заляпаешь, возьму обратно.

По спине побежал опасный холодок. О чем она говорит? Я не его круга, это раз. Он Янковский, это два. Янковский, боже… Эти наивные подружки на диване не знают, что я работаю на Янковского.

- Все, я спать. Мне на работу утром.

И я опасливо попятилась к выходу, пока они ничего не заподозрили.

Увы, поспать в эту ночь мне не удалось. Я металась из стороны в сторону, пинала плюшевых единорогов и сходила с ума от тревоги. Мне совершенно не нравилась идея Виктора сделать из меня свою новую фаворитку. Он воспользуется моей неопытностью и доверчивостью, а потом выбросит, как ненужную вещь. Становиться игрушкой в руках мраморного магната я не планировала. А значит, выход один - завтра утром, когда он уедет по делам, написать заявление об уходе. У них останется моя трудовая книжка, но невелика беда, я заведу новую. Стаж работы одна неделя, кому она нужна?

Надеюсь, Виктор не опустится так низко, чтобы мстить мне. Он Янковский, но он не показался мне подлецом. Скорее, хищником, желающим получить свой лакомый приз. А решит надавить через маму - так у нее все равно дела идут из рук вон плохо. До разорения нам один шаг. В конце концов, продадим квартиру и уедем к бабушке в Волгоград.

При мысли о том, что нам с мамой снова придется скрываться от Янковских, мне стало совсем нехорошо. Хотела маме помочь долг выплатить, а влипла по самые уши…

Утром я приехала на работу как всегда, к девяти. Я не сверкала яркостью. Почти не накрасилась, и платье выбрала темно-синее. Щеки пылали лихорадочным огнем. Как будто Таша Шторм угасла, прикоснувшись к тому, кто всегда был врагом.

- Таша, привет, - оживилась Вера у рецепшена. - Там Виктор оставил тебе проект по гостинице «Державин». Сказал, чтобы ты посмотрела. В обед он вернется, вместе поедете на объект. Федор Державин обещал, что угостит тебя изысканным десертом.

Отчего-то засосало под ложечкой. Как будто я предам Виктора, если напишу заявление об уходе.

- Я посмотрю, - натянуто улыбнулась Вере и прошла в приемную. Там действительно лежал проект, а сверху маленькая коробочка грильяжа в шоколаде. К коробочке была прикреплена красивая бабочка из сверкающей бумаги. Внутри подпись: «Не знаю, любишь ли ты сладости. Надеюсь, они тебе понравятся. Виктор».

Янковский оставил мне маленький подарок. Как трогательно.

«Нет!» - тут же одернула себя. Он, наверное, всем фавориткам дарит подарки. К обеду придет дочь мэра, и все вернется на свои места. Надо уходить, пока меня не затянуло в это болото по самые уши.

Я тихо села на свое рабочее место. Взглянула на тропических рыбок на экране компьютера, полностью повторяющих аквариум в кабинете Виктора. Почему мне так тяжело писать заявление? Как будто, если я уйду, потеряю нечто очень важное. Неужели Виктор и его Черная Башня за неделю общения успели пустить свои мрачные корни в мою нежную душу? А его поцелуи накануне? Щеки до сих пор пылают. И коробочка грильяжа. Мне никто не дарил конфет с романтичными записками. А что, если Виктор действительно испытывает ко мне настоящие чувства? Он же не повез меня к себе прошлым вечером. А что ему стоило приказать?

"Нет, нет, не надо сейчас об этом думать".

Дрожащей рукой я взяла лист бумаги для заявления. Быстро написала несколько фраз про собственное желание, поставила подпись и занесла в кабинет Виктора...

Яркие тропические рыбки в аквариуме на всю стену с осуждением уставились в мою сторону.

«Так лучше для всех», - виновато сглотнула ком в горле я.

Подумала еще немного, и решила написать Виктору письмо.

Вернулась за свой стол, вырвала из своего ежедневника листик с розовыми сердечками (как глупо) и принялась писать.

«Виктор, мне очень жаль, что мы не поняли друг друга. Я не желаю становиться вашей игрушкой. В моей жизни действительно не было мужчин, и на то есть причины. Фаворитка для любовных утех из меня точно не получится. Я верю, что встречу того единственного, кто возьмет меня в жены и даст свою фамилию. Быть содержанкой бесчувственного магната не для меня».

Перечитала пару раз и поставила внизу подпись: «Таша Шторм». Может, немного грубо, но зато отражает суть.

Вернулась в кабинет Виктора и приложила розовое письмо к заявлению об уходе. Вот так. Кажется, все.

Взяла сумочку и выглянула в просторный холл. Веры на рецепшене не оказалось. Что ж, кажется, мне повезло. Можно спокойно уйти.

Сердце колотилось у самого горла, уши пылали. Почему мне так плохо? Отчего на душе скребут кошки?

«Потому что я подпустила Виктора слишком близко… а он Янковский…надо выкорчевать чувства с корнем, пока не поздно. Иначе они меня убьют».

Руки дрожали, когда нажимала кнопку вызова лифта.

Надо отключить телефон до самого вечера. А еще лучше - поменять сим-карту.

Лифт щелкнул и остановился на первом этаже. Меня снова никто не остановил.

Спустя пару минут я оказалась на шумном проспекте. На душе по-прежнему скребли кошки. Виктор, наверное, никогда меня не простит. А если начнет мстить, лучше даже не думать, что будет с нами в этом случае.

Воровато оглянувшись на Черную Башню, я натянула очки от солнца и быстро зашагала к перекрестку. На ходу достала из сумочки сотовый, чтобы вытащить и уничтожить сим-карту, но экран вдруг ожил незнакомым номером.