всё время меня донимаешь. Я не могу с этим справиться, ты же знаешь! – Она прижала пальцы к вискам.

– Только не головная боль! Не говори мне, что у тебя опять болит голова. Почему ты всегда так делаешь? Ты же слышала, что сказала Стелла. Я имею право знать!

– Но я уже сказала тебе. Мы говорили о моей работе.

– Нет, не об этом. Ты мне лжёшь!

Мы потрясённо смотрели друг на друга. Так грубо и прямолинейно я ещё никогда в жизни с ней не разговаривала.

– И я пойду плавать. – Слова слетели с моего языка ещё до того, как я успела осознать, что я говорю. – Я пойду плавать вместе с Маком, и ты меня не остановишь.

Это привлекло её внимание. Она уронила кусочек пазла и резко отодвинула стул, поднявшись, чтобы оказаться со мной лицом к лицу.

– Ты не пойдёшь плавать, Бекки Миллер. Я запрещаю. – Она сделала шаг ко мне, скрестив руки на груди.

– Так же, как запретила в третьем классе? Я поэтому никогда не ходила на уроки плавания? – Я напрягла разум, пытаясь вспомнить. Сама ли я не желала учиться плавать? Или это мама помешала мне посещать эти уроки? Я что-то об этом помнила, но воспоминания были смутными и недосягаемыми.

Мама стояла на своём.

– Конечно, я тебе не запрещала. Ты сама упрашивала меня избавить тебя от этих уроков. Ты была напугана.

– Но почему? – От злости мне хотелось расколотить что-нибудь. – Почему я была напугана? Почему? – Я сморгнула, загоняя слёзы назад. Неужели она не видит, как сильно мне нужно это понять?

– Ты слышала, что я сказала, Бекки, – только и ответила она. – Ты не пойдёшь плавать и больше не будешь встречаться с Маком. Понятно?

Мои плечи поникли. Я никогда до неё не достучусь. Это было всё равно что пытаться войти в запертую дверь без ключа. Неважно, с какой силой и сколько раз я буду колотиться в эту дверь, она никогда не откроется. Но внутри у меня нарастало чувство, похожее на жаркий комок огня. Я устала всё время бояться. Быть такой, как мама. Я хотела научиться плавать. И я хотела, чтобы Мак учил меня.

Я оставила маму стоять на кухне. Она могла хранить столько тайн, сколько захочет, – но она физически не могла удержать меня от встреч с Маком. Я пыталась написать ему сразу же, но сигнала не было. Вместо этого я легла на кровать и стала продумывать, что нужно сказать. «Ты можешь дать мне несколько уроков плавания? Я действительно хочу плавать, но мне, вероятно, сперва нужно взять несколько уроков». Я не хотела, чтобы он подумал, будто я напрашиваюсь на встречи с ним, будто назначаю ему свидание или что-то в этом роде.

До того как мы переехали в Оукбридж, мне очень нравился парень по имени Джейми Палмер. Половина девочек в школе обожала его, в том числе и Лора. Он никогда не обращал на нас ни малейшего внимания, но тогда это как будто не имело никакого значения. Он учился в девятом классе и был совершенно недосягаем. Достаточно было втайне мечтать о нём, писать его имя в тетрадке, прятаться за углом, чтобы мельком увидеть, когда он выходит из класса или обедает в столовой.

Я покраснела, вспомнив, как мы с Лорой когда-то спорили о том, кто из нас выйдет замуж за Джейми и сколько детей у нас будет. Мы занимались глупым гаданием: раскручивали бутылку, и если горлышко указывало на меня, это значило, что Джейми больше любит меня, а если на Лору – значит, её. Неожиданно это показалось таким детским занятием, словно игра в Барби или в переодевание.

В середине учебного года Джейми начал гулять с красивой девушкой по имени Амира. Однажды я незаметно сфотографировала её и часами рассматривала снимок, пытаясь понять, что в ней есть такого, чего нет во мне. Я спрашивала себя: может быть, дело в её волосах, в её глазах или в том, как она улыбается? Я проводила часы перед зеркалом, пытаясь скопировать эту улыбку, пока моё лицо не начинало болеть от усилий.

Они встречались не очень долго. Он бросил Амиру ради другой девушки, Саши, а потом бросил Сашу ради кого-то ещё. Три девушки за месяц, одна красивее другой. Мы с Лорой сидели у неё дома и обменивались слухами. Разбирали на части каждую фразу из этих слухов: он целуется лучше всех в школе. Он целуется хуже всех в школе. Он перецеловал всех девушек в девятом классе. Мы любили говорить о нём, убеждённые, что всё было бы по-другому, если бы он встречался с одной из нас…

На следующее утро я ускользнула из дома ещё до того, как мама проснулась, и пошла по дороге, ожидая, пока мой телефон поймает сигнал. Мои пальцы дёргались, когда я набирала Маку сообщение с просьбой встретиться со мной на лугу в девять утра в четверг. Я нажала «отправить» прежде, чем успела передумать. Моё сердце готово было выскочить из груди. Это было всего лишь сообщение – но это было самое страшное, что я когда-либо делала. Мечтать о Джейми Палмере было просто – он никогда за целый миллион лет не заметил бы меня. Но это было другое.

Несколько секунд спустя мой телефон завибрировал. Одно новое сообщение.

Что так долго? Увидимся в четверг. М.

Глава одиннадцатая

Я бросилась обратно домой и сделала маме крепкий чёрный кофе. На кухне был беспорядок, но важнее всего было вытащить её из постели, чтобы она могла начать искать новую работу. Когда я поднималась по лестнице к маминой комнате, моё сердце всё ещё колотилось с космической скоростью. Она лежала, свернувшись под одеялом и подтянув колени к груди, как будто пытаясь защититься от чего-то. Это вызвало у меня желание немедленно распрямить её – просто чтобы доказать, что она в безопасности.

– Уже почти десять, – сказала я, пересекая комнату. Я отдёрнула шторы и слегка встряхнула маму за плечо. – Просыпайся, мам. Вредно лежать в постели весь день.

Она застонала и натянула подушку на голову.

– Оставь меня в покое, а? – Голос её был тягучим со сна. Я убрала подушку от её лица и повела кружкой с кофе у неё под носом.

– Давай, мам. Сядь хотя бы. Пожалуйста.

Она потянулась за кружкой, но глаза её были по-прежнему крепко закрыты, и кофе расплескался во все стороны.

– Горячий! – ахнула она, хватаясь за переднюю часть своей ночной рубашки, чтобы оттянуть