— Чем тебе моя личная жизнь не нравится? — немедленно встала в оборону она. — Раньше ты ею не интересовалась. Мне доверяла. И правильно делала. И вот никак не пойму, что в последнее время изменилось?

Ну никакой из меня дипломат. Хотела осторожненько выведать, но как повернуть разговор на Родиона, совершенно непонятно! Пришлось объяснить напрямую:

— Изменилось. После того, как ты привела домой Родиона.

Надя всплеснула руками:

— Дался тебе этот Родик! Влюбилась в него, никак? Без конца о нем спрашиваешь! Повторяю: он абсолютно случайный знакомый! Мы с ним не встречаемся и не перезваниваемся. Давно бы вообще о его существовании забыла, если бы не ты. У меня таких знакомых половина Москвы. Просто других ты не видела. О них не знаешь, а потому не волнуешься. А с Родиком я имела несчастье тебя познакомить.

— А остальные тоже настолько старше тебя?

— Разные, ма. Есть моложе, а есть и старше Родиона. И, кстати, многие куда больше инициативы, чем он, проявили.

— Ты никогда не рассказывала.

— Во-первых, они для меня ничего не значат, во-вторых, ни с кем из них у меня ничего не было. А в-третьих, ты с ума бы сошла и нагородила бы себе разных ужасов. Чего доброго, меня дома бы заперла. Давай, мать, договоримся: я вполне здравомыслящий человек, к авантюрам не расположена, и ты за меня не волнуйся. Когда в моей жизни возникнет что-то серьезное, обещаю сразу тебе рассказать.

Я верила, что она не врет.

— А Родиона выкинь из головы. Он совсем не герой моего романа.

— Но хоть немного он тебе нравится? — Я решила выяснить все до конца.

— По-человечески вроде неплохой дядька, но абсолютно не в моем вкусе.

— Правда? — Я не могла сдержать облегчения.

— Мама, чтобы ты знала, за мной ухаживали куда более интересные мужики его возраста, но я и с ними не стала связываться. Поначалу, конечно, прикольно, интересно. А потом сворачивается к одному и тому же. А если меня мужик всерьез не захватывает, зачем мне себя на него тратить?

— Надя, но неужели тебе еще никто по-настоящему не нравился?

Она покраснела.

— Нравился, но это уже кончилось, и вспоминать не хочу.

— Плохо кончилось?

— Не плохо и не хорошо. Просто кончилось, — твердо произнесла она.

— Когда же это было?

— На третьем курсе.

— И с тех пор… — начала я.

Она не дослушала.

— Вообще-то сейчас есть один человек, но я пока не уверена.

— В себе?

— В нем. И давай, ма, хватит. Поживем — увидим.

Она снова закрылась, и я поняла, что на сегодня аудиенция по личным вопросам окончена.

Впрочем, я выяснила, что хотела, и, обогатившись новыми знаниями, несколько успокоилась. В вопросе о Родионе. Успокоилась, но почти тут же расстроилась. Что же я вчера наделала! Ведь, если Надежде до такой степени на него наплевать, ее, по-видимому, не расстроило бы, начни он за мной ухаживать. А я? Оттолкнула человека, который мне симпатичен! Повела себя хуже последней истерички. И его обвинила черт знает в чем! А Родион, выходит, был со мной совершенно искренен. И про Надю наверняка подумал. Просто, в отличие от меня, твердо знал: у них ничего не было и быть не может. И никакое она не препятствие для наших отношений.

А я впала в панику, в истерику… Или самой мысли испугалась, что за мной может начать ухаживать мужчина? Отвыкла уже от мужского внимания. Давно ведь одна. Ох, как некрасиво вышло! Родион, бедный, страдал, надеялся, мучился, искал встречи… Букет какой красивый купил! Дивные ведь были тюльпаны. А я ему в публичном месте скандал и истерику закатила. Как ему наверняка было стыдно! Теперь радуется, что я вовремя себя раскрыла, до того, как у него появились передо мной какие-то обязательства. Действительно, кому охота иметь дело со склочной, неуравновешенной бабой! Теперь конец. Упустила, собственными руками разрушила то, что в будущем, вполне вероятно, выросло бы до настоящего счастья!

Ну, пускай даже не счастье, пусть роман, даже короткий. Но как замечательно, когда рядом оказывается настоящий мужчина, да еще такой симпатичный, как Родион. И человек он, видно, хороший. Чувствуется в нем нечто надежное, основательное. Ведь и Надя это признавала, сказала: «Хороший дядька». Видимо, однокурсник, с отцом которого Родион дружил, ей что-то рассказывал. А я сразу, махом, отмела любую возможность отношений. А он меня еще уговаривал. Видно, и впрямь ему понравилась. Возможно, именно мой домашний вид и сыграл свою роль. Ведь он давно холостой. Истосковался один, захотелось семьи, уюта, постоянства. И я, сама того не желая, сыграла на контрасте с молодыми профурсетками.

Женщина в домашней одежде, с утюгом. Запах свежевыглаженного белья. Прямая ассоциация с домом, а может, даже и с мамой… Ну да. И я в возрасте мамы!

Ну что за чушь лезет в голову! И вообще, хватит мне о нем думать. Болячки ковырять! Теперь мы уже с ним никогда не встретимся. Как он сам выразился, нам негде с ним пересечься. Разве что опять в магазине. Но, боюсь, он теперь наш супермаркет станет за версту обходить. Даже если рядом окажется и позарез потребуется продукты купить. Кстати, убеждена: дел у него в нашем районе никаких не было. Следовательно, ради меня сюда приезжал! Сделалось горько до слез. Приезжал. Но больше никогда не приедет. Профукала ты, Вера, свой шанс!

На работе Олечка, конечно, меня расспрашивала, как продвигаются дела у Нади и Родиона. Я, не вдаваясь в подробности, объяснила ей, что между ними все кончено. У Олечки от изумления глаза на лоб полезли:

— Кончено? Такой ведь мужик! Неужто сволочью оказался? По его виду ни за что бы не подумала!

— Как раз очень приличный человек! — Я сама поразилась своей горячности. — Просто Наде он не подошел. Видно, сказалась разница в возрасте.

— Разница в возрасте! — хмыкнула Нинка. — Помяни мое слово: другого себе нашла, побогаче. Конечно, они, пока свеженькие, могут позволить себе выбирать.

— Было бы из кого, — с тоской вздохнула Оля.

Я набросилась на Нину:

— Удивляюсь тебе! Как можно все сводить только к деньгам?

— Можно. Потому что у меня их нет. Были бы, я тоже о них не думала! Зачем думать, если они есть. А когда растишь двоих детей на одну зарплату да на жалкие алименты, поневоле о них думаешь. Вроде того солдатика из анекдота, который завсегда о бабе думал.

Олечка фыркнула:

— Ну, не рожала бы.

— Знать бы, где споткнешься, соломку бы подостлала, — с новым вздохом изрекла Нина. — Когда я рожала, то совсем о другом думала. Любила. На мужа рассчитывала. Думала, как за каменной стеной, за ним буду. И первая ошибка ничему меня не научила. Понадеялась, что второй меня до конца жизни на руках проносит. А у него сил хватило только до загса меня донести. Дальше надорвался. Слишком много нас для него стало. К другой побежал утешаться и восстанавливать силы. Ловко, скажу я вам, девушки, устроился! Теперь у него магазин, квартира оформлена на мать, дача и машина на отца записаны, а он, бедненький, гол, как сокол. А вот я, змея подколодная, всю дорогу от него что-то требую. А Надя твоя молодец. Правильно живет. На материнских ошибках учится.