– Я не могу рассказать вам все, тетя, но я почерпнула много полезных сведений о Китае, главным образом, относительно чая. Самые лучшие сорта его: Лансанг, Сушонг, Ассам Пеко, редкий Анкое, Флаури Пеко, Сенча Капер, чай Пэдрэл, черный Кимун, зеленый Туанкей. Шанхай стоит на реке. Гонконг в переводе означает «остров Тихой воды». Сингапур – «город Льва». В Китае есть люди, которые всю жизнь проводят на лодках; китайцы пьют чай из маленьких чашечек. Важнейшие производства: фарфор, чай, корица, олово, шали, тамарин и опиум. У них очень красивые храмы и забавные идолы. Кантон – место жительства священных поросят; четырнадцать из них очень толсты и велики, и все до единого слепы.

Этот поток сведений, и особенно последнее сообщение произвели на тетушку Джейн потрясающий эффект – она была совершенно сбита с толку. Роза выпалила все так быстро, так внезапно, и все сказанное ею было столь разнообразно, что тетя была невероятно изумлена. Она еще некоторое время озадаченно глядела на девочку сквозь очки, потом поспешно проговорила: «О! Действительно!» – и отбыла в смятении и растерянности.

Она пришла бы в еще большее замешательство, если бы увидела своего достойного порицания шурина, триумфально отплясывающего с Розой польку – в честь того, что они на этот раз заставили замолчать батареи врага.

– Чему это вы улыбаетесь, не говоря ни слова, Фиби? – спросила Роза однажды утром, когда они работали вместе, потому что доктор Алек находил, что работа по дому – самая полезная гимнастика для девочки. Поэтому Роза училась у Фиби мести пол, вытирать пыль и стелить постель.

– Я подумала об одной тайне и не могла удержаться от улыбки.

– А может быть, мне эта тайна тоже когда-нибудь станет известна?

– Конечно, в свое время.

– И мне она понравится?

– Вне всякого сомнения!

– Как скоро это случится?

– На этой неделе.

– Я знаю, что это такое: мальчики хотят устроить фейерверк, и это сюрприз для меня, не правда ли?

– Чистая правда!

– Хорошо, теперь я буду терпеливо ждать. Только ответьте мне на один вопрос: дядя принимает в этом участие?

– О, конечно! Разве хоть одна забава может обойтись без него?

– Значит, все будет очень хорошо. Я в этом абсолютно уверена.

Роза вышла на балкон, чтобы вытряхнуть коврики. Она энергично выбила их и повесила на балюстраду проветриваться. А потом занялась цветами. На балконе стояло несколько высоких ваз и кувшинов. Июньское ласковое солнышко и теплые дождики сотворили чудеса с семенами и рассадой. Ипомеи и настурции карабкались по шпалерной решетке, перегоняя друг друга в безудержном буйном цветении. Алые бобы и жимолость тянулись навстречу очаровательным соседкам, увивая все, до чего могли дотянуться, и свешивались вниз роскошными зелеными фестонами.

Вода залива сверкала под солнцем, свежий ветер колыхал ветви каштанов, слышался нежный шелест листвы. Сад был полон порхающих бабочек и пчел. Птицы чирикали и щебетали, занятые своими летними делами, а вдалеке белокрылые чайки ныряли в море, по которому плыли корабли, издали похожие на больших птиц.

– Ах, Фиби, сегодня такой чудесный день. Я бы хотела, чтобы ваша тайна открылась сегодня же! Мне так хочется радости и смеха. А вам, Фиби? – спросила Роза, раскинув руки, как бы намереваясь лететь.

– Конечно, хочется! Но пока время для радости еще не пришло, и я не перестаю работать в ожидании его. Теперь вы вытрете пыль, а я пойду убирать лестницы.

И Фиби, напевая, вышла из комнаты со щеткой в руках.

Роза остановилась и подумала о том, как радостно ей стало жить в последнее время, с ней случилось столько хорошего. Она научилась сажать цветы, и вот они расцвели. Она выучилась плавать и грести. Сколько было приятных прогулок, катаний, замечательных часов, проведенных за книгами и в разговорах с дядей Алеком. А лучше всего было то, что прежняя головная боль и скука теперь редко беспокоили ее. Она работала или играла в продолжение целого дня, крепко спала по ночам и наслаждалась жизнью, как здоровый и счастливый ребенок.

Роза пока не была такой здоровой и сильной, как Фиби, но все-таки начала поправляться. Щеки, прежде бледные, покрылись румянцем, руки сделались крепче и загорели, и она уже не боялась потерять пояс. Никто не напоминал ей о болезни, и она забыла о своем слабом сложении. Роза не принимала других лекарств, кроме средств, прописанных доктором Алеком. И они, по-видимому, шли ей на пользу. Тетушка Изобилие приписывала все эти положительные изменения пилюлям, но так как девочка не принимала их, то старая леди, скорее всего, ошибалась. Роза была вполне достойна своего имени, когда стояла, улыбаясь сама себе и думая о тайне, которая была гораздо лучше тайны Фиби. О тайне, которую она сама раскроет несколько лет спустя, – о тайне магической силы здоровья.

Тут большая роза скользнула по ее щеке, и голос сзади произнес:

Посмотри, – сказал гном, —

На ее хорошенькое голубое платье,

На платочек, повязанный на ее головке,

И на ее маленькие башмачки.

– О чем мечтаешь здесь, принцесса, в этом висячем саду? – прибавил дядя Алек, когда племянница, в свою очередь, бросила ему ипомею.

– Я думала о том, что бы мне сделать такого приятного сегодня. Хочется чего-нибудь нового и интересного! Этот чудесный воздух так освежил и развеселил меня.

– А что если мы поедем на остров? Я собирался туда после обеда, но если тебе так хочется, отправимся прямо сейчас.

– Да, да! Я буду готова через четверть часа, дядя, мне нужно еще вытереть пыль в моей комнате. У Фиби очень много дел.

И Роза исчезла, прихватив с собой коврики, а доктор Алек пошел вниз, говоря сам себе со снисходительной улыбкой:

– Это может немного расстроить планы, но для детей главное состоит в том, чтобы они получали маленькие радости тогда, когда они этого желают.

Никогда еще тряпка не ходила по всем вещам так быстро, и никогда еще комната не была так проворно прибрана, как в этот день. Столы и стулья летели на свои места, как живые; занавеси колыхались, как будто от сильного ветра. Китайский сервиз дрожал, а маленькие вещички падали, как при землетрясении. В одно мгновение Роза надела матросский костюм и, подпрыгивая, выбежала из комнаты, даже не подозревая, что пройдет много времени, прежде чем она опять увидит свое жилище.

Когда они пришли с дядей на берег, доктор Алек положил в лодку большую корзинку. А перед тем как они отчалили, Фиби принесла большой тюк странной формы, завернутый в непромокаемый плащ.

– Мы не съедим и половины этой еды, и я точно знаю, что нам не понадобится столько одежды. Я бы не стала так нагружать лодку, – сказала Роза, которая в глубине души еще немного трусила на воде.

– Разве вы не могли связать его поплотнее, Фиби? – спросил дядя Алек, подозрительно глядя на сверток.