– Я постараюсь, – пообещал Тимофей.

– Да уж, постарайтесь, – сказал д’Арвазье.

Он махнул рукой. Мол, уносите. Стражники понесли Юлиану к воротам караван-сарая. Несли они ее с такой легкостью, словно между ними не человек висел, а тряпичная кукла. Паломники расступились перед ними.

– Эй, мастер! – закричала Юлиана, повернув голову. – Мастер по машинам! Я не убивала ее! Ищите, у кого карты! Ищите карты! У ее охранника ищите! У Иахима!

– А почему не у тебя?! – крикнул в ответ Тимофей.

Стражники даже с шага не сбились. Юлиана заизвивалась в их руках, выворачивая голову, чтобы видеть Тимофея.

– Мне незачем ее убивать! – закричала она. – Незачем! Да остановитесь вы, идиоты! Я ей золото принесла! За карты!

На слове «золото» оба стражника синхронно обернулись к д’Арвазье. Начавшие было расходиться зеваки немедленно повернули обратно.

– А потом передумала его отдавать, – спокойно заметил благообразный. – Обычная история.

Д’Арвазье раздраженно выдохнул и сделал знак принести Юлиану обратно. Стражники поставили пленницу перед ним.

– Что еще за золото, дьявол тебя забери? – вопросил д’Арвазье.

– Золото, – повторила Юлиана. – Плата за карты. Вы были правы, мастер.

С последним предложением она уже обратилась к Тимофею. Д’Арвазье нахмурился.

– Зинаида сделала карты всех крепостей, – продолжала Юлиана. – Я принесла за них золото.

– Вы платили своей сестре? – уточнил Тимофей.

Д’Арвазье сильно нахмурился.

– Нам обеим платили, – быстро ответила Юлиана. – У нее было удобнее прятать.

Д’Арвазье нахмурился еще сильнее.

– Кто платил, черт побери?! – рявкнул он. – И где, наконец, это золото?!

– Кто – не знаю, – ответила Юлиана.

Потемневшее от гнева лицо д’Арвазье предвещало бурю и ничего хорошего.

– Честно – не знаю, господин, – быстро сказала Юлиана. – Такие люди даже лица не показывают, а если имя и назовут, то придуманное. Главное, у них золото настоящее. Оно у меня во внутреннем кармане, слева.

Юлиана взглядом показала куда-то вниз. Д’Арвазье бесцеремонно залез к ней за пазуху. Юлиана возвела глаза к небу, словно бы говоря: «На какие жертвы я иду ради торжества справедливости! И ведь ни одна тварь не оценит этого». Впрочем, д’Арвазье оказался приличным человеком и шарил под одеждой пленницы не дольше, чем потребовалось, чтобы найти искомое.

Он вытащил на свет еще один кинжал, сопроводив находку презрительным взглядом в сторону головорезов Георгия, и кожаный мешочек, перевязанный алой ленточкой. Выглядел мешочек весьма увесистым. Д’Арвазье отдал кинжал Кори, а сам развязал ленту.

Внутри мешочка лежали золотые украшения. На взгляд Тимофея, откровенно аляповатые, с грубым, кое-как выплавленным орнаментом, но все-таки это было золото. Кроме того, некоторые украшения могли похвастаться драгоценными камнями. Со своего места Тимофей приметил минимум дюжину мелких рубинов. Украшения они совершенно не украшали, но у них было иное достоинство. Умелые руки без труда извлекли бы их из таких креплений, нисколько не поцарапав.

– Это плата за все карты, – сказала Юлиана. – Если я их не принесу, мне конец.

– На виселице тебя твой сарацин не достанет, – проворчал д’Арвазье и поднял руку, явно собираясь сделать знак своим людям, чтобы уносили пленницу.

Юлиана заговорила так быстро, что Тимофей едва разбирал слова. Откуда бы она ни была, язык франков ей точно был не родной.

– Мне не было смысла убивать сестру. Она хранила наши богатства. Зачем мне терять тайник?

– Ты сама сказала, что дело сделано и плата получена, – заметил Тимофей, хотя слова Юлианы и поколебали его уверенность в ее виновности.

Д’Арвазье махнул рукой. Стражники подняли Юлиану.

– Тогда зачем бы я принесла ей золото?! – выкрикнула та.

– Чтобы она отдала тебе карты, – с еще меньшей уверенностью предположил Тимофей.

Стражники направились к воротам. Юлиана так вывернула голову, что Тимофей испугался, как бы она себе шею не свернула.

– И где они?! – крикнула Юлиана. – Найди их, мастер! И ты найдешь убийцу! Ты…

Кори засунул ей в рот ее же платок. Юлиана мычала и яростно вращала глазами. Тимофею показалось, что она хотела сказать ему что-то еще, но любопытствующие паломники, пропустив стражников, снова сомкнули ряды за ними, и Юлиана пропала из виду.

– Теперь это мое дело, мастер, – сказал д’Арвазье. – Шпионы сарацинов – это мое дело. Вам спасибо за бдительность, – он опустил мешочек с драгоценностями в карман. – На этом для вас все. Отдыхайте. Искать убийцу – тоже мое дело.

Ворота караван-сарая открылись. Стражники вынесли Юлиану, и ворота с глухим стуком вновь захлопнулись. Поредевшая на три человека стража снова выстроилась перед ними.

Люди расходились из центра двора, укрываясь в тени от палящего солнца. Головорезы скрылись в главном здании, и только их благообразный предводитель на крыльце тихо докладывал Георгию о том, как они поймали Юлиану. Хозяин караван-сарая слушал и хмурился.

– Что ж, Карл, – сказал Тимофей. – Похоже, наше расследование еще не закончено.

– Вы поверили этой лживой женщине? – проворчал рыцарь.

– Не во всем, – ответил Тимофей. – Но я верю, что она не убивала Зинаиду. Что возвращает нас к вопросу: а кто это сделал?

Карл пожал плечами.

– Если ее просто убили при ограблении, я даже не знаю, с кого начать. Голодранцев тут хватает.

Рыцарь обвел рукой двор. Сейчас в нем собралась не только беднейшая часть паломников, но в дороге мало кто надевает свое лучшее платье, и иллюстрация к словам Карла получилась достаточно выразительная.

– Но голодранцев не пускают в главное здание, – возразил Тимофей. – Просочиться, конечно, можно, но тут сразу другое «но». Убийце надо было знать, где именно остановилась Зинаида, и там опять же дверь, которая запирается на сложный замок. Простой воришка с ним бы не справился.

– Эта женщина обвинила Иахима, – сказал Карл. – В этом я ей тоже не верю, но он там был.

Тимофей задумчиво огладил бородку.

– Да, как говорит этот д’Арвазье, не похоже, – медленно произнес он. – Но ты прав, он там был. Хотя интересно другое. Юлиана знает его по имени, и она назвала его охранником Зинаиды. Хотелось бы уточнить, что она имела в виду? У нее мы спросить не можем, но можно попробовать поговорить с Иахимом.

– Если он будет с нами разговаривать, – отозвался Карл. – Мы вроде больше не в чести у его баши.

– Не будет разговаривать, запишем в подозреваемые, – ответил Тимофей.

Карл широко улыбнулся.