Португалии не хватало людских ресурсов. Собственно ее население в Европе составляло едва один миллион человек. На Востоке они женились на аборигенных женщинах, так что большая часть ее солдат были метисами, никогда не видевшими Лиссабона. Португальцы не имели профессиональных войск на Востоке, полагаясь на levée en masse (народное ополчение. — Пер.) в чрезвычайных обстоятельствах, причем каждый волонтер присоединялся к тому офицеру, которого он выбрал. Между боевыми действиями были длительные периоды паразитического бездействия, когда фидалго жили как пенсионеры, пользуясь плодами труда местной рабочей силы.

Голландцы уже сражались в Европе против католических имперских армий. Они могли посылать лишь часть своих сил на Дальний Восток. На море они значительно превосходили иберийские государства. В 1600 г. на голландских верфях была заложена половина всех кораблей, заложенных в Европе. Они наладили массовое производство многоцелевых судов, не таких быстрых и не таких тяжеловооруженных кораблей, как великолепные каракки, но устойчивых и просторных — вьючных лошадей на море. Цена строительства колониальной империи была высокой — больше половины исследовательских кораблей терялось в каждом из крупных путешествий вокруг Африки, — но Голландия была готова заплатить ее. Развертывая военно-морские силы против португальских колоний, голландцы могли рассчитывать на свое превосходство в любом месте. В их вооруженные силы входило ядро профессиональных солдат, которых заставляли соблюдать строгую дисциплину.

Голландцы были целеустремленными торговцами, не проявлявшими интереса к религиозному спасению своих клиентов. Голландия отвергла принцип смешанных браков с аборигенами[86]; ее агенты имели дело с местными князьями, обычно избегая простого народа и изменяя обычаи страны как можно меньше. Мы наблюдаем возникновение доктрины «белого превосходства», которой позднее придерживались англичане, и принятой даже азиатскими народами до XX в.

В 1596 г. голландцы оккупировали Бантам, яванский султанат, контролировавший Зундский пролив. Молуккские острова, прославившиеся всеми видами пряностей, были захвачены ими в 1605 г. К 1650 г. они обладали почти полной монополией на торговлю перцем, мускатным орехом, гвоздикой, кардамоном и корицей — призом, за который соперничали все европейцы. Голландская резиденция находилась сначала в Макассаре. В 1619 г. она была переведена в Батавию на Западной Яве, где оставалась более трех веков. В течение тридцати лет после 1600 г. они почти монополизировали торговлю Сиама.

Захват голландцами Малакки в 1641 г. прервал сообщение португальцев между Гоа и Макао. Одиннадцать лет спустя они учредили свою собственную прочную базу поддержки в Кейптауне. Среди островов, где господство на море было решающим фактором, позиции голландцев стали неуязвимыми. Однако они не могли бесконечно держать свои аванпосты на внутренних реках Бирмы и Сиама. Тем временем их мореплаватели подошли к землям, о существовании которых португальцы не подозревали; обогнув Австралию, они высадились в Новой Зеландии, хотя и не пытались колонизовать их. Они пришли на Восток как купцы и управляющие, но не как пионеры.

Флот Голландии не всегда одерживал победы. Короткое время голландцы сотрудничали с англичанами[87], но союзники были отбиты от Манилы, а крупномасштабное нападение голландцев на Макао потерпело большое фиаско в середине лета 1622 г. и убедило китайских губернаторов закрыть все порты для голубоглазых, рыжеволосых «заморских дьяволов». Побежденная голландская флотилия двинулась к Пескадорским островам, обменивая по просьбе китайцев эту базу на порт на соседней Формозе, на который Пекин еще не претендовал. Позже голландцы посылали торговые посольства в Пекин, но переговоры были безуспешными.[88]

Голландская Ост-Индская компания надеялась превратить Анпин на Формозе в военно-морскую базу и торговый склад на полпути между голландской резиденцией в Батавии и рынками Северной Азии. Они защищали местное население от китайских поселенцев, открывали европейские школы и даже присылали кальвинистских пасторов для обращения аборигенов в христиан.[89] Сорок лет голландцы владели Формозой; наконец в 1662 г. китайский пират Коксинга (так его называли голландцы, настоящее его имя Чжэн Чэнгун) осадил Анпин и захватил его.

Большего успеха голландцы добились в Японии, куда они ежегодно посылали торговый корабль после 1609 г. В период религиозных преследований 1614–1637 гг. голландцы доказали сёгуну свое враждебное отношение к католикам, даже обстреливая крепость в Симабаре, захваченную японскими католиками.[90] Наградой им была монополия на торговлю с Японией после эдикта о запрещении въезда в страну иностранцев: право посылать раз в год корабль в Нагасаки. Их агенты были ограничены островом Дэсима, где им были отведены несколько акров земли в порту. Они редко могли по мосту пройти в город, и один раз за несколько лет они наносили официальный визит сёгуну в Эдо. С кораблей в порту были сняты рули и орудия, и все иностранные книги содержались в закрытых бочках, чтобы предотвратить проникновение иностранных идей.

Англия, отрезанная от мореплавания на юге иберийскими государствами, искала прохода к Островам пряностей в северо-западном или северо-восточном направлениях. Остановленная непроходимыми льдами, она решила воспользоваться маршрутом вокруг мыса Доброй Надежды.[91] Непосредственной причиной английского вмешательства было утроение цены перца. Это вынудило купцов Сити (после первого банкета в английской истории, который обслуживался на посуде из китайского фарфора) подписаться на акции английской Ост-Индской компании на сумму 72 тысячи фунтов. Компания была учреждена в последний день 1600 г. по указу королевы.