Коридор тянулся вглубь метров на десять, а потом все тонуло в непроглядной мгле. Соня подняла голову, над ней был сводчатый потолок, красные кирпичи плотно прижимались друг к другу, убеждая в своей надежности. Самодельный осветительный прибор, сконструированный Ритой и немного усовершенствованный Соней, напоминавший собой факел, освещал пространство вокруг путешественниц примерно на полтора метра. Было сыро и прохладно, и, несмотря ни на что, они пошли вперед.

Первые несколько метров пути преодолели практически без приключений. Стены и потолок из красного кирпича по-прежнему надежно защищали их. Кое-где встречались опоры — деревянные столбы толщиной в два-три обхвата. В этих местах проход расширялся и как бы огибал опоры, но ширина коридора оставалась везде одинаковой; если провести центральную осевую линию, то от нее в обе стороны будет примерно по метру. Странно, зачем нужен был такой коридор?

— Слушай, здесь как в метро, — проговорила Рита, как бы читая мысли Сони.

Пол под ногами был не так идеален, как стены и потолок. Усыпан обломками красного кирпича, за которые без конца запинались то Рита, то Соня.

Соня оглянулась назад: тьма непроглядная, тьма впереди и тьма позади. Точка возврата пройдена, пути назад нет, только вперед. Они прошли еще метров пятьдесят, теперь и стены стали не так идеальны, где-то просто высыпались кирпичи, где-то потолок был приперт щитами и современными опорами.

— Соня, а сколько нам еще идти? — прошептала Рита, цепляясь за руку подруги.

— Я думаю, столько же.

— Боже, холод собачий, — Рита поежилась, — пойдем побыстрей.

— Ага, сейчас все брошу и побегу, — ответила Соня, — смотри, какой свод, побежим, обвалится.

— Хорошо, хорошо, — согласилась Рита, — как скажешь.

Они продолжили путь. На стенах коридора Соня заметила неглубокие ниши, равномерно расположенные на протяжении всего коридора.

— Смотри-ка, — указала она на них Рите, — это освещение, здесь, вероятно, стояли лампы. Опять не понимаю, зачем иметь столько ламп в коридоре.

— Как зачем, чтобы было светло.

— Глупая, лампы тогда работали либо на керосине, либо на льняном масле, иметь столько дежурных ламп в таком коридорище — это роскошь.

— Ну, говорили же, что Морозов был человек неординарный, чудаковатый, может, он так чудил? — предположила Рита.

— Нет, — отрезала Соня, — во-первых, если бы он так чудил, то промотался бы еще раньше, а во-вторых, эти ниши были сделаны явно при устройстве погреба, то есть задолго до рождения Федора Семеновича.

— Убедила, тогда действительно непонятно.

Факел в руке у Сони стал гореть слабее, она подняла его выше и вытянула вперед. Высветился еще кусок коридора. Очередная опора, стоящая посредине, треснула и слегка подломилась.

— Смотри, — показала Рита, — осторожно.

— Вижу, — сказала Соня, обходя надломленного «Атланта».

За сломанной опорой они обнаружили новодел, который был призван продублировать «старика», но и он беспомощно валялся на полу.

— Сонечка, — заскулила Рита, — пойдем домой, мне страшно.

— Поздно, Дубровский, я жена князя Верейского, — мрачно пошутила Соня, — теперь самое лучшее не трепыхаться, нам осталось пройти метров пятьдесят, поэтому идем потихоньку. Помнишь нашу любимую сказку?

— Помню, «Синяя птица», точно, как в сказке, — обрадовалась Рита и сначала тихо, а потом все громче стала петь: — «Вперед за Синей птицей, вперед за Синей птицей, вперед за Синей птицей».

— Тихо, ты чего орешь, в пещерах кричать нельзя, может быть обвал, — попыталась остановить ее Соня.

— Но это же не пещера, — удивилась Рита, — чего ты боишься?

Соня схватила Риту и зажала ей рот, наступила пауза, они прислушались. Тишина. Соня облегченно вздохнула, не отпуская Риту, тихо проговорила:

— Молчи.

Рита испуганно кивнула. Соня отпустила ее, и они пошли вперед. Вдруг за их спинами что-то заскрипело, затрещало, потом зашумело, потом загрохотало. От испуга обе женщины присели, плотно прижавшись друг к другу.

— Я больше не буду, больше не буду, больше не буду, — шепотом повторяла Рита, — прости меня, прости меня, Сонечка, прости меня.

Соня прижимала к себе подружку и молчала, она хорошо понимала, что произошло.

Они сидели так, не шелохнувшись, пока не наступила полная тишина. Потом Соня не без труда отцепила от себя Риту и стала подниматься.

— Стой, не ходи, я тебя умоляю, никуда не ходи, — просипела Рита, продолжая цепляться за Соню.

— Риток, миленькая, посиди здесь тихонечко, я только посмотрю, что там.

Она подняла упавший во время паники факел и протянула его Рите:

— На тебе, чтобы было не так страшно.

Рита сидела на земле, плотно обхватив руками колени, она упрямо покрутила головой и прошептала:

— Не надо, у меня спички есть, иди, я посижу.

Соня пошла назад, но далеко идти не пришлось, она тут же наткнулась на кучу кирпичей, плотно запечатавшую выход из коридора — просвета не было ни у потолка, ни у пола. На полу валялись обломки старинной опоры, она все-таки не выдержала напора вековых отложений. Соня потрогала завал руками, как трогают шкаф, когда хотят его сдвинуть. Потом попинала ногой, но поняла: усилия тщетны. Она вздохнула и пошла назад. Риту она нашла в том же положении, как и оставила.

— Путь назад закрыт, вставай, Риток. Надо идти, а то придется здесь пожить немного, — сказала она спокойно, даже с юмором.

Рита подняла глаза на Соню и прошептала:

— Да, пойдем скорей отсюда.

Они снова стали медленно пробираться вперед, стены и своды коридора были по-прежнему не в лучшем состоянии. Все чувства Сони обострились, но не было ни страха, ни растерянности. Она шла, считая шаги, по ее представлению, выход должен появиться с минуты на минуту. Она принюхивалась к запахам. Воздух оставался таким же затхлым и спертым, ни сквознячка, ни дуновения.

— Сонечка, — опять зашептала Рита, — а ты уверена, что мы правильно идем?

— А у нас есть выбор? — спросила Соня в ответ.

Рита только расстроенно покивала.

— Ты знаешь, все-таки что-то странное в этом подвале, на подвал он совершенно не похож, — сказала Соня.

— А на что это похоже? — прошептала Рита.

— Пока не знаю, — растерянно сказала Соня и остановилась, прямо перед ними возвышалась куча битого кирпича. — Приехали.

— Ой, мамочка, — зашептала Рита, — ой, мамочка, что это, Соня, как это?!

Соня быстро захлопала ресницами, вздохнула, прикусила губу, чтобы не заплакать, и проговорила:

— Завал.

Рита присела на кучу и заплакала. Соня воткнула факел в кучу кирпича, присела рядом с ней и стала успокаивать подругу: