— Я тебе все-все расскажу, — обещаю я, — но у тебя-то здесь что творится? Выглядишь так, словно на раскаленных углях сидишь.

— Я-то не сижу, зато вот мистера Уэсли Расмуссена скоро посадят, — говорит Франклин.

— Уэсли Рас…

— Расмуссен, Расмуссен, — ухмыляясь, повторяет Франклин. — Исполнительный директор «Азтратеха». Вот тебе и сенсация. С ним у тебя состоится интервью по поводу доноса на фармацевтическую компанию.

— Да ладно, — отзываюсь я, плюхаясь в кресло и поворачиваясь на нем к Франклину. — Дело разбирается в суде. Адвокаты не дадут ему болтать. — С трудом заставляя шестеренки в мозгу ускориться, перебираю всевозможные варианты. — В том смысле, что ему это ничего не даст, так ведь? Конечно, он не прочь заявить, что его компания ни при чем. Но если у федералов есть подозрения, что «Азтратех» дурит налогоплательщиков, то выступать перед камерами — не лучший вариант.

— Вот как все было, — говорит Франклин. — Я ему позвонил, наплел, что мы опрашиваем все местные фармацевтические компании. Исследуем цены на лекарства, чтобы понять, какие компании обсчитывают покупателей. На что он мне так раздраженно и пренебрежительно: «Ой, да все ерунда, в прессе вокруг этого одна только шумиха». Ну и я ему извиняющимся тоном: мол, ну да, да, но вот наши начальники заставляют нас сделать такой сюжет.

— Значит, он не знает, что нам известно о тяжбе? — уточняю я, понимая, о чем именно умолчал Франклин.

— Точно, — улыбается мой напарник. — Я решил, что нам не обязательно все ему объяснять, как думаешь? Ведь ему вроде как не в новинку, что у них там тяжба идет. Начнешь, как всегда, в своей манере девочки с доверчивыми глазками, посмотришь, что он станет болтать. А потом сразишь его наповал.

Курс, которому не обучают на факультете журналистики: «Искусство умолчания».

— Спроси, знает ли он, кто доносчик.

Я киваю:

— Само собой. Может, сработает. Когда интервью?

— Надеюсь, что сегодня, хотя уже как-то поздновато. Сейчас позвоню ему, чтобы утвердить. — Франклин отворачивается к телефону.

Пока он звонит в «Азтратех», я быстро проверяю ящик на предмет спама. Судя по всему, на каждый мой отклик действительно пришло по ответу.

Франклин настроил мне компьютер и продемонстрировал, как в том же самом странном спаме при нормальных параметрах отображаются замысловатые графики и информация о недвижимости. Изменяю настройки на старые. Мне-то нужны цитаты.

Кликаю на первое «Приветствуем, а вот и новый ре-финс у4ет». После секундного промедления на экране появляется уже знакомый шрифт: на этот раз мне прислали, очевидно, часть какого-то адреса.

«Ассоциация песенников штата Вермонт, Роуд 2, дом…»

Отлично. Схема действий ясна. Строчка направляется в «Гугл», и тот выдает:

«Ассоциация песенников штата Вермонт, Роуд 2, дом 277, Андерхилл, Вермонт 05489».

Вот уж заинтриговали. Я что, играю в какую-то игру? Или кто-то другой играет в игру? Или вообще нет никакой игры?

Копирую и вставляю полный адрес в поле ответа, отправляю обратно. Это последний, обещаю себе. Кликаю на следующее «Приветствуем, а вот и новый ре-финс у4ет».

Жесткий диск усиленно крутится, извлекая имейл из киберпространства. Пустой экран, и через секунду новый текст. А потом под моим креслом отверзается потайной люк, и я лечу по темному лабиринту, мимо проскакивают Кролики с карманными часами, Безумные шляпники, Сони… События на моем рабочем месте становятся все чудесатее и чудесатее[25].

«И тучами увенчанные горы, и горделивые дворцы…» Это же «Буря». Та же цитата, которую Брэд присылал Джошу.

Мои пальцы все еще покоятся на клавишах, я гипнотизирую экран. Он насмешливо жужжит, призывая меня соображать быстрее.

Единственное, что здесь ясно: мне отправляют те же сообщения, что получал Брэд. Я отослала продолжение цитаты, и кто-то ответил мне новой. Точно так же, готова поспорить, они общались и с Брэдом. Получается, в конце того темного извилистого тоннеля Брэда ждало унылое, промозглое утро, закончившееся для него катастрофой? Быть может, он покончил с собой из-за того, что узнал? Или все было не так?

Выпрямляюсь в кресле и трясу головой, избавляясь от ненужных мыслей. Нет никаких таинственных лабиринтов. Спам — это всего лишь спам. И все же я на всякий случай копирую и вставляю в окно ответа продолжение «Бури». «Мы созданы из вещества того же, что наши сны». И снова жму на «Отправить».

Франклин роняет трубку на рычаг и протягивает мне клочок бумаги. — Вот адрес «Азтратеха», — говорит он. — Расмуссен в полной готовности. Твой оператор Уолт. — Виновато смотрит на меня. — Извини. Не было выбора. Он будет ждать тебя в пять у теле станции.

Быстро собираю вещи и направляюсь к двери.

— Все будет отлично, — воодушевленно произношу я. — Даже в компании тормознутого Уолта. Позвоню тебе, как только мы закончим.

— Эй, — окликает меня Франклин. В нетерпении оборачиваюсь:

— Что? Я готова. Уже ухожу. Франклин стоит возле стола, упершись руками в бедра.

— Прежде чем ты отправишься за крупным уловом, — говорит он, — не хочешь поведать мне о том, что сегодня произошло в Бэкстере? Что у тебя за секреты от меня?

— Никаких секретов. — Не совсем правда. — Я просто… гм… побеседовала с профессором Гелстоном, который оказался не таким уж занудным старикашкой… — Умолкаю, не в силах все вразумительно объяснить.

— Да ты покраснела, детка, — отмечает Франклин. — Все с тобой ясно.

Понимаю, Тайра Бэнкс[26]вряд ли может работать в «Азтратехе», но длинноногая красотка, выплывшая из гладких дверец лифта в оборудованный по последнему слову техники вестибюль, про сто клон этой супермодели. Аккуратная стрижка, дизайнерский костюм из последней коллекции, оригинально повязанный вокруг талии черный ленточный ремень и темно-серые замшевые туф ли-лодочки.

— Чарли Макнэлли? Я Гвен Матертон, помощник мистера Расмуссена. — Она опускает глаза на циферблат изящных часиков. — Боюсь, он уже немного опаздывает, — добавляет она, сопровождая свои слова взглядом, который я интерпретирую так: «Он действительно важный и занятой человек, так что вам очень повезло, что вы встретитесь с ним, нечего и думать о том, чтобы занять у него много времени». — Вы пока установите аппаратуру, а я его приглашу.

Пятнадцатью этажами выше располагается офис Уэса Расмуссена, выполненный из стали и красного дерева и больше напоминающий съемочную площадку, на которой снимается крутой голливудский фильм про Большие сделки. Большую ответственность. Большие деньги.

Гвен оставляет нас с обещанием вернуться через десять минут. Уолт, изо всех сил громыхая оборудованием (должно быть, чтобы продемонстрировать всю сложность работы), устанавливает свет и укрепляет камеру на штативе.