Придавая важное значение использованию в разведывательной работе против СССР легальных возможностей и всячески добиваясь их расширения, и абвер, и СД вместе с тем исходили из того, что получаемая таким путем информация в преобладающей своей части не способна служить достаточной базой для разработки конкретных планов, принятия правильных решений в военно-политической области. Да и основываясь только на такой информации, считали они, трудно составить достоверное и сколько-нибудь полное представление о завтрашнем военном противнике, его силах и резервах. Чтобы восполнить пробел, абвер и СД, как это подтверждается многими документами, делают попытки активизировать работу против нашей страны нелегальным путем, стремясь к приобретению секретных источников внутри страны или засылке тайных агентов из-за кордона в расчете на их оседание в СССР… Специалисты-документальщики из секретных служб фашистской Германии еще задолго до начала войны против СССР скрупулезно следили за всеми изменениями в порядке оформления и выдачи личных документов советских граждан. Они проявляли повышенный интерес к выяснению системы защиты воинских документов от подделок, пытаясь установить порядок применения условных секретных знаков…».

В своих действия на нашей территории Абвер-I и СД опирались на разветвленную сеть агентуры, которую тот же абвер сумел заиметь здесь еще со второй половины двадцатых – в период тесных торгово-экономических и культурных связей между СССР и Германией. Немецкие шпионы работали в советских государственных и правительственных учреждениях, больницах, школах, спортивных организациях, филармониях и киностудиях. Среди последних – «Межрабпомфильм», который, как мы помним, был совместным советско-германским предприятием. Отметим, что до этого таковым считалась и кинокомпания «Дерусса» («Derussa»). Но в сентябре 1929 года она объявила о своем банкротстве, и после ее ликвидации функции проката советских фильмов в Германии и Европе были переданы фирме «Прометеус» («Prometheus») – дочернему предприятию «Межрабпомфильма», входившему в трест Вилли Мюнценберга. Кто это такой? Вот что о нем пишет Википедия:

«Родился в Эрфурте в августе 1889 года в семье хозяина кабака. В молодости вступил в Социал-демократическую партию Германии. В 1914 вошел в радикальное меньшинство СДПГ, выступавшее против войны и образовавшее Независимую СДПГ. В апреле 1915 года на Бернской международной социалистической конференции молодежи был избран генеральным секретарем Международного секретариата молодежи. Во время войны часто встречался с Лениным в Швейцарии.

В начале 1920 организовал Международный фонд помощи рабочим, официально собиравший деньги для помощи голодающим Поволжья, но кроме того ведший крупную коммерческую деятельность. „Межрабпом“ („Международная рабочая помощь“) владел собственными киностудиями, в том числе крупнейшей советской киностудией „Межрабпом-Русь“ (с 1928 года – „Межрабпомфильм“), десятками журналов и газет по всему миру. „Трест Мюнценберга“ приносил хорошую прибыль. Самого Мюнценберга называли „красным миллионером“ и отмечали, что жить он привык стильно. В 1924 году Мюнценберг был избран депутатом рейхстага от Германской коммунистической партии…»

Итак, киностудия «Межрабпомфильм» была советским ответвлением треста Мюнценберга, который, судя по всему, был агентом ГПУ. И первым проектом этой «ветви» стал фильм «Потомок Чингисхана» (1928) Всеволода Пудовкина. Среди других знаменитых картин этой киностудии следует назвать такие: «Праздник святого Йоргена» (1930), «Путевка в жизнь» (1931; первый звуковой советский фильм), «Окраина» (1933), «Великий утешитель» (1933).

Учитывая международную специфику этого кинопредприятия, легко предположить, что оно было предметом пристального внимания к себе спецслужб – как советских, так и германских. Ведь, снимая здесь свои фильмы, советские режиссеры были ориентированы на западноевропейский рынок, а немецкие – на советский. При этом значительная часть денег от этих проектов шла в казну Коминтерна – то есть на поддержку коммунистического движения по всему миру. Поэтому в числе сотрудников «Межрабпомфильма» наверняка имелись агенты и абвера, и НКВД: одни собирали разного рода информацию о ситуации в СССР (в том числе и о финансовой подпитке Коминтерна), другие этих сборщиков пытались выявить и разоблачить. Именно в целях выявления такого рода шпионов на «Межрабпомфильм» и могла быть послана Зоя Федорова. Снимаясь в «Гармони» (натурные съемки проходили в Подмосковье, а павильонные – в стенах кинофабрики по адресу Ленинградское шоссе, дом 44/2), агент «Зефир» должна была чутко прислушиваться к разговорам, которые вели между собой члены съемочной группы, а также гости, посещавшие съемочную площадку. Среди последних, кстати, были немецкие бизнесмены, а также дипломаты, которые иногда приезжали на кинофабрику из посольства Германии в Чистом переулке (в 1943 году это здание Сталин передаст Патриархии).

Если исходить из этой версии, то «Зефир», числясь в агентах СПО, на время операции должен был выполнять приказы и Особого отдела (гражданская и военная контрразведка, начальник М. Гай). 1-е отделение ОО занималось борьбой со шпионажем западных стран, наблюдением за иностранными посольствами, консульствами, представительствами и их связями, национальными колониями в СССР. Начальником отделения был А М. Шанин, близкий к наркому Генриху Ягоде человек, до этого работавший в Административно-организационном управлении ОГПУ.

Что касается самого «Межрабпомфильма», то его в тот самый период, когда там снималась Федорова, возглавлял венгерский интернационалист Ференц Патаки, который одно время служил в ВЧК (а бывших чекистов, как мы помним, не бывает). Патаки был участником 1-й мировой войны – служил в Венгерской армии. В 1915–1918 годах находился в русском плену. Затем попал к красным и одно время даже находился в тюрьме у Колчака, где военно-полевой суд чехословацкого корпуса приговорил его к расстрелу. Но Патаки чудом избежал казни. И в 1920–1922 годах он работал в органах ВЧК и даже был начальником войск ГПУ Республики (1923). После чего он работает в Туркестане по восстановлению и созданию текстильного производства, учится на экономическом факультете Среднеазиатского госуниверситета. А в 1924–1927 годах Патаки трудится на посту председателя ревизионной комиссии ВСНХ СССР. Это то самое время, когда чекисты (бывшие и действующие) работали в ВСНХ под началом самого Дзержинского.

В начале тридцатых Патаки переходит на работу в большой кинематограф. В 1931 году он занимает кресло управляющего Мособлтрестом «Совкино», а в 1933-м сменяет К. Шведчикова на посту директора треста «Совкино». Затем он работает управляющим «Союзэкрана». В 1934–1936 годах Патаки – замдиректора общества «Межрабпомфильм». А еще с двадцатых годов повелось, что чекисты обычно занимали должности замдиректора, хотя по многим вопросам были главнее своих начальников.

Реконструкция (художественная версия)

Зоя зашла в кондитерский магазин на углу Армянского переулка и купила себе коробку любимого зефира. Здесь же, в магазине, она открыла пачку, достала оттуда мягкую, как вата, белоснежную зефирину и с удовольствием ее надкусила. После чего спрятала коробку в сумочку и вышла на улицу, держа зефирину в руке. Теперь ей предстоял путь до конспиративной квартиры в Старосадском переулке, который начинался на противоположной стороне от того самого угла, где располагался кондитерский магазин. Идти до квартиры было минут пять, поэтому Зоя и «вооружилась» сладостью, чтобы та скрасила тот путь, который ей предстояло преодолеть.