Вечером того же дня к ней в комнату зашел Строгонов.

Алина сидела на кровати вся в слезах. Она не знала, как помочь матери. Артем Сергеевич подошел к ней поближе и взял ее за руку.

— Алиночка, Вы знаете, как я к Вам отношусь?

— Да, я Вам очень благодарна, — сказала Алина, вытирая слезы. — Вы ко мне относитесь, как к дочери. Столько делаете для меня!

— Нет, Алиночка, я отношусь к Вам, как к любимой женщине.

Девушка отняла руку и вскочила, испуганно глядя на Строгонова.

— Я честный человек и хочу прямо сказать Вам: «Будьте моей женой».

Артем Сергеевич подошел к Алине, снова взял ее руку и надел на палец кольцо со сверкающим бриллиантом.

Алина тут же сняла кольцо и протянула его обратно Строгонову:

— Простите меня, но я не люблю Вас, — глаза ее выражали полную растерянность.

— Любовь не рождается мгновенно. Она появляется там, где есть достаток, хорошее отношение, беззаботная жизнь, удовольствия, дорогие наряды, ласковое обращение. Все это я Вам гарантирую. Я надеюсь, Вы не верите в «рай в шалаше»?

— Верю, — просто сказала Алина, — и верю в любовь с первого взгляда.

Она посмотрела в окно.

— Вернее верила.

— Вот видите, жизнь вносит свои коррективы. Ваши вчерашние взгляды и ценности могут сегодня быть смешны и наивны, не правда ли?

— Но все-таки… — Алина хотела еще привести доводы для необидного отказа, но Строгонов перебил ее:

— Если Вы дадите свое согласие быть здесь хозяйкой, Ваша мама будет лечиться в одной из лучших клиник Италии. К тому же у меня там дом. Ваши родители могли бы жить в нем. А мы с Вами навещали бы их, когда Вы только пожелаете.

Алина вдруг отчетливо поняла, что дверь этого дворца только, что захлопнулась для нее изнутри, видимо, навсегда.

— Я могу немного подумать? — сказала она упавшим голосом.

— Конечно, моя милая. Только недолго. Состояние Вашей матушки с каждым днем становиться хуже. Я не могу гарантировать, что следующий приступ не будет последним.

Артем Сергеевич наклонился и поцеловал руку Алине. Потом развернулся и вышел своей твердой и уверенной поступью.

Девушка упала на постель и заплакала.

Вечером Алина рассказала матери о предложении Строгонова выйти за него замуж и о том, что в этом случае, он поможет Тамаре Федоровне с лечением в Италии.

Глаза Тамары Федоровны заблестели. Она с мольбой посмотрела на дочь.

— Доченька, возможно, это для меня последний шанс. Я понимаю, что тебе сейчас тяжело. Ты еще, возможно, любишь Сергея. Не знаю, что там у вас произошло, но думаю, что очень серьезная причина погнала тебя ночью на улицу в пижаме и тапках. Если ты выйдешь за Строгонова, ты быстро забудешь Сергея, потому что тебя ждет шикарная жизнь, достойная тебя, моя дорогая. И мы с папой будем обеспечены в старости. Не придется ему с его сердцем дежурить по ночам. А я, может, еще хоть немного поживу, если в Италии подлечат мою астму.

— Мама, — Алина смотрела на мать глазами, полными слез. — Я не хотела расстраивать тебя. Но теперь, видимо, придется. Я беременна.

— Господи! — воскликнула Тамара Федоровна, подскочив на кровати, временно забыв про свое тяжелое самочувствие. — Какой срок?

— Врач сказал: «Шесть недель»

— Какой врач! — с ужасом закричала Тамара Федоровна.

— Гинеколог, в клинике, куда меня возил Строгонов на обследование.

— Значит, он, скорее всего, знает?! — еще больше удивилась мать Алины.

— Какой человек! — воскликнула она. — Он так любит, что готов тебя взять с чужим ребенком! Как тебе повезло, Алиночка! Здесь даже нечего раздумывать! И позор свой скроешь. Родишь в браке, будет считаться, что это Строгонова ребенок. А представь, какое будущее ждет твое дитя. Как кот в масле жить будет!

На следующий день Тамара Федоровна настояла, чтобы разговор состоялся прямо с утра. Она позвонила Артему Сергеевичу и пригласила его зайти в комнату Алины для серьезного разговора.

Алина и ее мать ожидали прихода хозяина, каждая думала о своем.

Тамара Федоровна буквально дрожала. Решалась судьба ее дочери, будущего ребенка и, конечно, ее собственная.

Алина еще надеялась, что Строгонов откажется от нее.

Артем Сергеевич быстро вошел в комнату и подошел к Алине. Не обращая внимания на мать, он взял руку девушки и, глядя ей в глаза своим гипнотическим взглядом произнес:

— Я хочу помочь тебе, Алиночка. Вижу, ты в затруднении, как начать разговор. Я знаю, что ты беременна. Сегодня мы последний раз говорим о том, что это не мой ребенок, — Строгонов стрельнул глазами в сторону Тамары Федоровны, та присела от напряжения, согнув колени.

— Я буду любить тебя, дорогая, и нашего ребенка. Никто и никогда не узнает, что он мне неродной. Поверь, его ждет блестящее будущее. Теперь еще раз спрашиваю тебя: «Ты согласна быть моей женой?»

Алина в отчаянии посмотрела на мать. Тамара Федоровна, как перед иконой, умоляюще сложила ладони перед грудью.

— Я согласна, — безнадежно выдохнула Алина.

— Только я прошу Вас об одном единственном условии. Я хотела бы иметь свою комнату, где я могла бы находиться одна.

— Без проблем! — обрадовался Строгонов.

— Конечно, Вы вправе распоряжаться всем домом по своему усмотрению. Но если Вам нужно, так сказать, свое личное жизненное пространство, то я готов Вам его предоставить. Это может быть эта комната или любая другая. Вы можете обставить ее по своему усмотрению.

— Нет, нет, меня все устраивает. Я только хотела бы, чтобы мы с Вами спали в разных комнатах.

Заметив отчаянный взгляд матери, она добавила:

— Я не отказываюсь от супружеского долга. Только мне нужно время, чтобы привыкнуть к Вам.

— Все будет так, как Вы пожелаете. А теперь, извините, мне надо ехать.

Строгонов подошел к Алине, поцеловал ее в щеку и, не обращая внимания на смятение девушки, повернулся и вышел.

Тамара Федоровна упала в ноги Алине и расплакалась:

— Доченька, ты умница, я так благодарна тебе за это решение.

Затем она встала и, как ни в чем, ни бывало, произнесла:

— Молодец! Сразу стала выставлять свои условия. Вот этой линии и держись.

Алина отошла к окну и посмотрела на улицу. Снег еще держался, но он уже скукожился и пожелтел. «Еще февраль, но чувствуется, что весна не за горами», — думала Алина. Ей казалось, что мир за окном теперь живет отдельной от нее жизнью. Дверцу в золотую клетку она только что захлопнула сама.

Строгонов ехал в свой офис. Он был доволен собой.

«Все получилось, как я и планировал, — думал он, — из Алины выйдет прекрасная жена. Именно такая мне и нужна. Во-первых, она очень красива,