Все более сумрачный климат за дверями «Вьючной лошади» в такой вечер легко забылся. Все, как обычно, погрязали в выпивке, и я начал жалеть, что приехал сюда на мотоцикле, поскольку это означало, что больше выпить я уже не смогу. Матч по дротикам шел своим чередом, а я меж тем начал сознавать, что Лезли вполне обращает на меня внимание. В каком бы углу бара я ни оказывался — тут же замечал, что она стоит где-то поблизости. Раз-другой я попробовал подвигаться специально — посмотреть, что произойдет, и всякий раз она переходила со мной вместе, хоть и не слишком очевидно для кого-то другого. Когда победа наконец улыбнулась домашней команде и все игроки принялись жать друг другу руки, она подошла ко мне.

— Славно поиграли, — сказала она. — Вас угостить?

— Э… нет, спасибо, — ответил я. — Еще чуть-чуть — и я за грань перехвачу. Но все равно спасибо.

Она улыбнулась.

— Может, тогда в другой раз.

— Вряд ли, — сказал я. — Завтра я уезжаю.

— И в интересное место едете?

— Ага, в Индию.

— Правда? — Глаза у нее зажглись.

— Ну, я думал доехать туда по суше. Знаете, через Турцию и Персию, таким вот маршрутом.

— Просто фантастика.

— А вы сами много путешествовали?

— Пока не очень, — сказала она. — Все жду возможности.

— А, ну да.

— Уверены, что выпить не хотите?

— Ага, уверен… спасибо.

Про себя же я проклинал свою судьбу. Что за упущенный шанс! И надо же такому случиться в мой последний вечер здесь — и в тот единственный раз, когда я приехал на мотоцикле. Не успел я и глазом моргнуть, как Лезли ушла к своим товарищам по команде, и наша краткая беседа завершилась. Вскоре после я выскользнул из паба, не обеспокоившись ни с кем попрощаться. Теперь ветер нес с собой тяжелые капли дождя и все больше обжигал холодом. Вернувшись в «Дом на холме», я вспомнил предложение мистера Паркера — поставить мотоцикл к нему в какой-нибудь сарай. Нужно было, конечно, сразу поймать его на слове, когда у меня была возможность, но теперь уже слишком поздно. Везде было темно, когда я заехал на верхний двор, и я догадался, что все двери будут заперты на ночь. Мотоцикл я поставил возле трейлера и вошел внутрь. Зажигая газовую лампу, случайно взглянул на полку, где оставил сочинение для Гейл. Его там не было.

5

Той ночью спал я неважно. От пива меня почему-то все время бросало в пот, и я просыпался, весь запутавшись в одеяле. Ветер тоже не способствовал. Он и дальше теребил отставший лист гофры, и тот судорожно лязгал за часом час. Вообще-то теперь казалось, что весь сарай сочувственно скрипит в такт усиливающимся порывам. Задремал как следует я только под утро, не успел опомниться — а в окно трейлера уж лился дневной свет. Заметнее, однако, было то, что по крыше барабанил дождь. Меня подмывало перевернуться на другой бок и снова уснуть, но я знал, что мне нужно отправляться в путь, пока погода не испортилась совсем. Как-то мне удалось поднять себя с постели. Последние запасы еды я израсходовал накануне вечером и теперь планировал все-таки проехать хотя бы несколько миль, а там уж и позавтракать. Я развернул дождевик. Он был сух и жёсток, и я понял, что причины его надевать мне не выпадало давненько.

Когда все было готово, я вышел на улицу и завел мотоцикл. Он простоял под дождем всю ночь, но, к счастью, похоже, работал нормально. Затем, еще раз быстро все проверив в трейлере, я выехал. Ни в нижнем дворе, ни в самом доме, когда я катил мимо, никаких признаков деятельности не наблюдалось, да и по дороге в Миллфорд я никого не встретил. Дождь лил уже сильно, и мне пришло в голову, что путешествовать в такой день слабоумно. Но все равно у меня не было намерения менять планы. С меня уже хватило этого места, каким бы милым оно ни было, и теперь хотелось куда-то двигаться. Мне просто не повезло, что в тот день, когда я решил уехать, полил дождь. Кроме того, меня не покидало ощущение, что стоит проехать пятьдесят или шестьдесят миль, и, вероятно, погода прояснится. Через несколько минут я миновал «Вьючную лошадь» и «Перезвон», на обоих заведениях жалюзи накрепко закрыты, а потом проскочил мост и выехал на дорогу на юг. На миг заметил на другой стороне озера дом мистера Паркера, а потом и он скрылся из виду. Дальше из знакомых мест был только участок Брайана Уэбба. И снова там никого, когда я проезжал мимо. Вскоре после дождь потек мне уже по шее. Ездить на мотоцикле в таких погодных условиях — дело заведомо гиблое, и я приготовился к долгому и неприятному путешествию. Где-то я читал, что озеро это — длиной миль девять, но по прежним своим поездкам знал, что по дороге расстояние намного дольше. Изгибы и повороты никак не кончались, и я покрыл больше двадцати миль, пока озеро наконец не осталось позади. Заняло это почти час — на каждом повороте дороги приходилось сбрасывать скорость. Теперь я начал забирать выше, направляясь к первому горному перевалу. При этом вдруг подумал, чего я просто не поехал из Миллфорда на север, а там не выехал на трассу. Так было бы гораздо проще, чем тащиться по этой извилистой дороге. С другой стороны, выберись я на автотрассу, пришлось бы терпеть брызги от всех этих джаггернаутов. Говоря правду, куда б я ни поехал, все равно бы промок до нитки, а на том маршруте, что я выбрал, сегодня хотя бы нет движения.

Но, к сожалению, на нем было много луж, и, переехав за перевал, я угодил прямиком в одну. В тот миг я и осознал, что дождевик мой от воды не очень защищает. Но хуже того — заглох двигатель. Несколько раз кашлянул и чихнул, а потом и вовсе отрубился. Я докатился до полной остановки, после чего пнул стартер.

Ничего.

Попробовал снова — уже с вянущей надеждой. У меня возникло подозрение, в чем тут может быть загвоздка. Оно подтвердилось, когда я снял с двигателя кожух контактов, и оттуда потекла дождевая вода. Это значило, что мне придется сидеть несколько часов и ждать, покуда контакты не просохнут.

Очень вовремя, подумал я.

Укрытия здесь никакого не было, ни деревьев, ни зданий — лишь травянистые склоны, подымавшиеся во влажный туман. Я попытался пнуть