– Я сейчас не удивлюсь даже Иисусу с эскортом ангелов. А тут какая-то птичка… – фыркнул биолог. – Может, это альбатрос. Или гриф. Из зоопарка.

– Ты все шутишь. А у меня есть другое объяснение.

Ему показалось, что она немного оттаяла. «Может, не все так безнадежно?» – подумал он и подсел поближе. И плевать ему было на то, что сволочь-механик криво усмехнулся.

– Понимаешь, она кричала, – продолжала Марина. – Меня пробирало прямо через кожу. Кричала она так, будто ей очень плохо. Будто она самое одинокое во всем мире существо… И будто она оплакивает Землю, и человечество, и нас.

– Да хватит уже. – Василий доел свою тушенку прямо из банки, но взять вторую не решился. – Достало нытье и депрессняк. Птица у нее кричала… А конь – бледный… Болел, что ли, он или накурился?

– Ну ты и придурок, Вася, – не выдержала завскладом. – Это из Иоанна Богослова.

– А тебе меньше пить надо. Ладно, давайте второй файлик запустим.

Вторая запись оказалась совсем короткой. Погода там была хорошей, и ровный полет аппарата под серым небом не предвещал ничего стоящего внимания: все тот же мертвый ландшафт внизу, по цвету похожий на небо.

Запись включилась, когда беспилотник пролетал над жилым районом, месторасположение которого Николай бы сроду не определил, – такие же типовые районы есть (или были) в каждом городе – от Калининграда до Владивостока: пятиэтажные «хрущевки», торговые павильончики, «девятки» и «Нивы» во дворах, детские площадки.

– Вакцина, – вдруг произнес Василий. – Ну точно она!

– Что? – хором переспросили Малютин с Мариной.

– Сергиев Посад-6. А по-простому – поселок «Вакцина». Мой дядя там жил. Я там бывал, когда совсем шкетом был. Примерно в этих местах. Это, типа, военный городок, но туда, типа, автобус ходит.

Его даже никто не поправил. Говорить о явлениях прошлого в настоящем времени было у них делом обычным.

Между тем городской микрорайон на записи уступил место ровным рядам елей или сосен. Деревья были черные и голые, что подтверждало теорию Николая о том, что хвойные леса не имели шансов уцелеть вблизи от мест заражения. Он вспомнил знаменитый «ржавый лес» вокруг Чернобыля. Теперь такие были повсюду.

Аппарат сбросил скорость. Лесопосадки внизу закончились. Впереди в обе стороны от дороги, которая уперлась в пропускной пункт со шлагбаумом, тянулась железобетонная стена с колючей проволокой. Куда более основательная, чем вокруг их поселка.

Асфальтовая дорога за ней сменилась бетонной. Первым стояло здание, похожее на административное. На какой-нибудь горсовет. На нем был даже флагшток, но сам флаг отсутствовал. Остальные строения россыпью стояли поодаль: частью обшитые пластиком, а частью – из простого серого бетона. Голый конструктивизм и никаких архитектурных изысков в духе «сталинского ампира».

– Филиал НИИ Микробиологии Министерства обороны, – вдруг произнес Малютин.

– Чего?

– Да не «чего», а микробиологии. Тут его филиал, вирусологический центр. Там вакцину от эболы делали и от прочей дряни.

Облетев комплекс зданий по кругу и зависнув ненадолго возле каждого из них, беспилотник, похоже, отправился в обратный путь.

– Подожди! Останови! – крикнул вдруг Николай.

Женщина нажала на паузу. Но только отмотав немного назад, они увидели то, во что биолог сначала не поверил: на глинистой и мокрой после дождя земле чернела цепочка следов. Явно человеческих. Будто там прошли человек десять. Минут пять они сидели, не произнося ни слова. И даже когда Васька, оправдывая свое «кошачье» имя, попытался утянуть из ящика очередную банку тушенки (хотя свою норму на неделю уже получил), Марина рта не открыла, а только треснула ему по руке тыльной стороной ладони.

Он думал, что она не видит. Николай показал мастеру на все руки свой кулак – мол, ты не один такой умный.

– Никому об этом видео – ни слова, – наконец нашлась женщина. – Разве что Семенычу. Хотя ему расскажем завтра утром.

«Всегда бы она была такой сдержанной и разумной», – отметил про себя Малютин.

Остаток вечера обещал быть скучным. Василий пошел перебирать запасной генератор, который он наделся либо привести в чувство, либо разобрать на запчасти.

А сам Николай вызвался помочь заведующей перетащить на первый этаж пару коробок и ящиков. Она по-прежнему делала вид, что холодна, как айсберг, который напоролся на «Титаник», но биолог видел, что все не так безнадежно. Уж чего-чего, а женский род он знал. «Пожалуй, если ставить себе реальные цели, то можно добиться…» – подумал он.

Про то, что ему обещали «тушняк» за несение караульной службы и якобы как в подарок ко дню рождения, он пока не напоминал. «Успеется, – решил Николай. – Если снова втереться к ней в доверие, то можно получить больше, чем несколько банок.

Он перетащил три самые тяжелые коробки, когда внезапно раздался противный, режущий слух, звук электрического звонка.

– Что это? – Малютин мигом выбежал из подвального этажа.

– Сигнал тревоги. – Марина склонилась над пультом. – Такой звенит здесь, когда кто-то открывает снаружи ворота. Жалко, что камер нет.

– Это могут быть только Колосковы. В Клубе тоже его услышали?

– Там я проводку разобрал, – вклинился в разговор Вася. – Сгнила.

– То есть, кроме нас, никто не в курсе? – быстро сориентировался биолог. – Мы ближе всего к выходу, мы и проверим. Давай, самоделкин, бери свою «Сайгу». Надеюсь, она заряжена у тебя.

Сам он подхватил стоящий в коридоре в специальной стойке карабин. Не забыли они взять и фонари, налобные. Без них снаружи нечего было делать даже вечером.

Одевшись, оба выбежали в шлюз. Дождавшись, когда Василий закроет внутреннюю гермодверь, Малютин повернул штурвал наружной.

***

На улице ощутимо похолодало. Снежная крупа падала на прозрачную крышу «трубы». Тусклый свет из окна склада почти не разгонял темноту, прорезая в ней лишь узкую дорожку. Остальной поселок был практически весь погружен во мрак.

Ближайшие ворота были в ста шагах отсюда. Снаружи их можно было открыть ключами, связку которых их группа нашла в поселке, когда несколько лет назад пришла сюда.

Стемнело еще не окончательно, и на фоне белесой стены хорошо выделялся прямоугольник распахнутой двери.

Но никого рядом не было.

– Да где же они? – Малютин был уверен, что это вернулись охотники.

– Гляди! – Василий указал в сторону стены, чуть левее ворот.

Там, прислонившись к бетону, сидел на земле человек в защитном костюме.

– Никитич, ты, что ли? – Малютин узнал его синий прорезиненный костюм, импортный, с какого-то химического производства. Больше ни у кого такого не было. – Никитич! Ты живой?

Костюм сидящего был заляпан, будто человек в нем полз по грязи. Именно поэтому они не сразу его заметили.