Нет, дорогая, это не то, о чем ты подумала!

Не отводя от меня глаз, Арина берет рюмку текилы и опрокидывает ее в себя.

Не закусывая.

Становится по-настоящему страшно.

– Извини, я отойду на минутку! – сообщаю я рыжуле и позорно спасаюсь бегством.

Только в туалете прихожу в себя, глядя в зеркало на свою физиономию.

Машу сам себе – эй, друг! Ты совсем уже с глузду съехал? Там просто девчонка, с которой у тебя был задорный секс, но не больше. Жениться ты не обещал, вернуться тоже, даже денег не взял. И совершенно точно не оставил ей никаких сюрпризов, потому что тщательно предохранялся, да и оба раза кончил туда, где… кхм.

Короче, оттуда дети не появляются.

Если ты не Зевс, конечно.

В общем, Арине я ничего не должен, а испугался просто от неожиданности – такой я делаю вывод, плескаю в лицо холодной водой, вытираю руки бумажным полотенцем и выхожу в коридор с твердым намерением подхватить рыжулю под локоток и уволочь в такси. Пора переходить к активной фазе сегодняшнего вечера.

И нос к носу сталкиваюсь с Ариной.

Очень злой Ариной.

Глаза ее сверкают как лазерные лучи киборгов-убийц, губы сжаты до белизны, а руки уперты в бока – боевая поза грозных славянских валькирий.

Интересно, она уже в курсе, что я не эскортник? Похоже, что да…

Мне пизда.

В переносном смысле, к сожалению.

– Евсей? – интересуется Арина агрессивно. – Глеб? Может быть, Акакий Петрович? Как тебя на самом деле зовут? Кто ты вообще такой? А? Откуда взялся?

С какого района и есть ли семки…

К счастью, мой инстинкт самосохранения в срочном режиме выключает голосовой аппарат – чтобы я, не дай бог, не произнес этого вслух.

– Почему ты молчал, что не Евсей? Почему согласился, когда я позвала тебя в спальню! Как ты мог!

Как я мог – объяснил бы подробно. А вот на остальные вопросы у меня нет ответа.

– Ты мужик или нет?! – продолжает наступать на меня Арина, практически уже прижимая спиной к стене. Бежать некуда. И рыжуля не спасет… – Или ты из тех, кто готов что угодно болтануть, лишь бы потрахаться отломилось?!

Еще шаг – и я прижат лопатками к стене, а она яростно смотрит в упор, требуя ответа.

У меня есть. Есть ответ.

Я обнимаю ладонями ее лицо, наклоняюсь и глубоко целую.

Арина судорожно втягивает носом воздух, упирается в мою грудь ладонями, чтобы оттолкнуть – но мой язык в этот момент как раз прорывает оборону ее зубов и врывается на территорию противника, захватывая его в плен.

У противника острый вкус текилы, лимона и чего-то еще очень-очень знакомого и невероятно приятного. Мне хочется распознать – чего именно, поэтому я всасываю ее язык, обвиваю его своим и на всякий случай разворачиваюсь, запирая Арину между стеной и своим телом. Чтобы не сбежала раньше времени, чем я пойму.

Алкогольная нотка поцелуя кажется лишней, раздражает. Мне хочется чистого вкуса, который я почти узнал. Почти-почти-почти… Где же я его пробовал?

Отрываюсь от губ, веду носом по шее вниз, утыкаюсь в декольте, открывающее глубокую ложбинку груди. Запускаю туда язык…

Осознание разражается весенней грозой – это же ее собственный вкус. Чистейший вкус и запах Арины, которым я наслаждался пару охренительных часов некоторое время назад.

– Глеб… – в голосе Арины дрожь. – Скажи мне, что происходит!

Что происходит…

Могу. Это я могу сказать.

– Я хочу тебя вылизать, вот что происходит, – говорю то, что бегущей строкой проносится у меня в мыслях. – Поставить твою ногу себе на плечо, отодвинуть трусики и присосаться к твоему клитору, собирая текущий из тебя сок языком, пока не напьюсь допьяна. А потом трахнуть тебя пальцами, почувствовать, какая ты мокрая и тесная. И как сжимаешь меня собой, когда кончаешь.

– Глеб! – в голосе возмущение и… вязкая сладость. – Прекрати!

– Обязательно прекращу, – обещаю я ей на ухо, всем телом чувствуя, как она дышит все чаще и чаще. Моя рука уже пробирается ей под платье, ложится на внутреннюю сторону бедра и ползет вверх. Чем выше, тем горячее. – Прекращу, чтобы поставить тебя на колени, открыть твой рот и заставить…

– Э? А что тут происходит?

Даже сразу не понимаю, что происходит.

Почему Арина, только что шумно дышавшая и завороженно слушавшая мои фантазии, от которых плыло в голове, отталкивает меня двумя ладонями.

Спустя пару очень долгих секунд до меня доходит, где мы.

Спустя еще пару – что я чуть не трахнул Арину рядом с барным туалетом.

И под финал мыслительной деятельности – осознаю, что голос принадлежит рыжуле, которая стоит, сложив на груди руки.

И что я попал.

– Не представишь меня своей подружке? – Говорит она, кивая на Арину, которая одергивает платье и ошеломленно вытирает губы, словно это поможет стереть то, что только что произошло.

– Кстати, мне тоже интересно, что тут происходит и кто это, – добавляет темноволосый парень, подходя и вставая рядом с рыжулей, точно так же сложив руки на груди. – Арина?

– Глеб… – бормочет она, но смотрит при этом почему-то не на меня, а на этого парня.

Кажется, тут попал не только я.

Арина. 19

Вообще-то я хотела устроить скандал.

Первый раз в жизни – настоящий классический огненный безобразный скандал.

Мужчине, который меня бросил.

Ну… на самом деле, не совсем бросил, просто не подбирал.

Поматросил и оставил, где нашел.

Довольную до кончиков ногтей и удовлетворенную с запасом за все пять лет воздержания.

Но это неважно!

Тронул девушку – женись!

Или хотя бы вернись и хорошенько потрогай еще раз во всех местах.

Эту претензию я предъявить не успела. И вообще все очень быстро пошло не по плану, потому что трогать Глеб собрался прямо там, не сходя с места.

Если во время поцелуя я еще крепко держалась, просто пообещав себе отложить разборки до его окончания, то когда мне на ухо, щекоча его чувствительные части, стали рассказывать сценарии грядущего… потенциального… воображаемого секса – я совсем потеряла голову.

Не скажу, что голова мне была очень нужна – в ней все равно содержалась только одна мысль: картинка того, как я обхватываю губами гладкую блестящую головку члена и облизываю ее со всех сторон, чтобы ощутить вкус, по которому успела ужасно соскучиться.

И вот на самом интересном месте меня настигают последствия необдуманных решений.

Мгновенная карма!

Я смотрю на того Глеба, с которым пришла. Смотрю, кажется, вообще впервые за вечер.