– Лишь бы раньше не поджег мир, – пробормотал я.

Он очень внимательно смотрел мне в глаза. Мне показалось, что, несмотря на его уверения в моей непрошибаемости для магии, все-таки проникает в меня и роется в моих кишках.

– Вы правы, – произнес он. – Таких останавливать лучше как можно раньше. Беретесь?

Я ответил твердо:

– Берусь. Но только, не как благородный маг, а как…

Он перебил с улыбкой:

– В мире магов слово «благородный» ничего не значит. Если хотите польстить, то у вас богатый выбор синонимов к слову «мудрый». Можно даже в любой превосходной степени.

Я развел руками.

– Простите. Вот так и выдаю себя, я из мира других ценностей… но разве маги не первым делом укрепляют свои жилища? Высокие башни только для этой цели, а у вас пещера вообще на вершине недоступной горы… Как магистр позволил захватить свое укрепленное жилье? Или оно почему-то не укреплено?

Он покачал головой.

– Думаете, его ученик сильнее? Нет, он захватывал не снаружи, а изнутри. Усыпив бдительность учителя. Так что не беспокойтесь, он даже слабее Жакериуса. Тот все еще силен, очень силен.

– Спасибо, – пробормотал я. – Вы меня успокоили.

– Вы очень молоды, – произнес он, не отрывая от меня пристального взгляда. – Это значит, не сами получили свою мощь, как все мы… Похоже, вы не самоучка, как уверяете, а член некого ордена. Люди, соединяя усилия, иногда добиваются удивительных результатов…

Он умолк, продолжая буравить меня взглядом. Я лихорадочно перебирал варианты, наконец стиснул волю в кулак, где наша не пропадала, попробуем приоткрыться:

– Вы правы, великий маг!.. Я человек могучей организации. И хотя не полностью разделяю ее идеалы и взгляды, но в данное время ее цели ближе всего моим представлениям о правильности.

– Что за организация?

– Церковь, – ответил я.

Он нахмурился, звезды потемнели, мелкие исчезли, а крупные светят едва-едва, словно мы оказались за пределами галактики. Лицо Сьюмаса стало резче, и тени глубже.

– Эти фанатики?

Я сказал торопливо:

– Старое и неверное представление. Слишком многие о Церкви думают неправильно.

Он поморщился.

– Ну, просветите, просветите…

В его потвердевшем голосе была издевка, я сказал быстро:

– Еще в старину Церковь разделилась на две равные половинки: католическую и ортодоксальную, именуемую также православной. Православная свято бережет все заветы апостолов, за что сама себя зовет апостольской, в посланиях апостолов не меняет ни буквы, ни звука, ни смысла, то есть твердо стоит на том, что сказал Христос. Католическая пытается вести человека через тернии к звездам, сама меняется, в ней кипят постоянные войны идей, возникают новые учения… Их называем ересями, если терпят поражение, или новыми ветвями христианства, если завоевывают право на жизнь… ну там кальвинисты, пуритане, гугеноты, протестанты… О православной ничего не скажу, да и говорить нечего, она все та же, что и тысячу лет назад, а вот католическая весьма гибкая, с нею можно разговаривать, обмениваться идеями… вы понимаете, к чему я?

Хмурый, он с враждебным видом покачал головой.

– Церковь, какая бы ни была, не приемлет магии.

– В чистом виде, – сказал я. – И если маг гребет все себе. Но если для людей, Церковь смотрит иначе. Давайте я вам расскажу про то, чем занимается Церковь на самом деле, а не по слухам, которые разносят по базарам люди грубые, завистливые и невежественные…

Мы стояли под звездным небом, холодный ветерок начинает промораживать даже кости, словно зимой, однако Сьюмас даже не поежился, слушает со скептической ухмылкой, но я рассказывал и рассказывал, выражение лица мага сперва стало нейтральным, потом заинтересованным, наконец он спросил с блестящими глазами:

– И это все реально?

Я сказал твердо:

– Клянусь!.. Вы сами можете проверить, паровые котлы работают!.. Разве у вас на чайнике крышка не скачет?.. Кстати, надо было бы нам по чайку, ну да ладно, как-нибудь в другой раз… И побегут по рельсам паровозы, вся трудность, как наделать много этих железных полос, когда металлургия в зародыше… Но и это проблема разрешимая, вы же понимаете. Паровые котлы можно установить везде, в монастырях разрабатывают разные варианты… Когда их поставят на крылья, люди смогут летать на больших закрытых телегах…

Он воскликнул:

– Все это чушь… но я не могу пока найти, где вы заблуждаетесь!

– Вы все можете проверить сами, – сказал я твердо. – Церковь сама занимается магией, но ее отличие в том, что каждый шажок к успеху не случаен, а понятен и объясним. И когда поднимаешься в гору знаний, то видишь, на что опирается твоя ступня. И потому каждый… вы представляете, каждый, а не Избранный!.. сможет стать таким вот магом, если сильно постарается.

Он снова сдвинул брови над переносицей.

– И что в этом хорошего?

– Чем больше людей идет искать, – ответил я, – тем быстрее находят. И быстрее бегут по новой дороге!..

Глаза его начали медленно угасать, из груди вырвался тяжелый вздох.

– Слишком амбициозно, – сказал он глухо. – Церковь собирается повторить весь путь Древних от самого начала? Уйдут тысячи лет…

– Может быть, сотни, – поправил я, – да и то не обязательно. Можно уложиться в несколько десятков, если знать, как и куда идти. Правда, исчезнут все эти загадочные тайны и кувшины с джиннами, на которые так падки дети и недоразвитые. Зато какие перспективы! Какое могущество впереди!

Он сказал хмуро:

– Вы на меня выплеснули слишком много… нового. Настолько много, что мне надо спокойно все обдумать и взвесить. Но я рад, что в отличие от других магов, не закрываю двери перед… гм… людьми. Эти существа так быстро развиваются, что иногда… удивляют.

Я превратился в птеродактиля, растопырил крылья и только тогда скакнул с каменного порога в черную бездну. Даже так на миг охватил ужас падения, хотя я лег всем телом на упругий воздух, как на прогретую солнцем воду тихого пруда.

Он уперся снизу, а я еще с перепугу замахал крыльями без всякой нужды, так бывает почти всегда – в критических ситуациях инстинкт перехватывает управление, взмыл к темным облакам и уже там, отдышавшись, взял направление к стольному граду Тибору, центру королевства Тиборра.

Варвары – молодцы, сумели привлечь огров к сотрудничеству, но во время похода в Сен-Мари им не хватило ума укрыть эти живые тараны в хорошую сталь. Или не сумели. Если заковать в доспехи, а их можно сделать в два пальца толщиной, такую сталь не прошибет ни стрела, ни меч, ни даже специальный топор для раскалывания рыцарских панцирей.