Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Идем по улицам Вены. Каждый дом – история, памятник архитектуры. Какие памятники! Сколько их! Постоянное желание остановиться, рассматривать и даже вернуться назад. А соборы! Маленький – Св. Петра – украшение на украшении, скульптура на скульптуре, росписи из жизни святых. Всего этого так много, что теряется чувство огромного богатства. Мы проходим Королевский дворец и парк, где жители города с детьми, с колясками просто отдыхают и развлекаются на постриженной траве. Вот это демократичность! А белоснежный Дворец Правосудия с потрясающими скульптурами! Как украшают город острые готические крыши! Около ратуши нам преградил дорогу праздник. Это жители Вены прославляли сотни сортов своего пива. Столики, стулья, кресла, киоски, какие-то странные развлечения. И это аристократичные жители Вены.
Пора отдохнуть. Мы сели на скамейке в приятном ухоженном маленьком парке. Недалеко – странный камень. Это памятник еще одному мудрецу 20 века – Фридриху Ницше. Это парк его имени. Помните его самое известное изречение “Милостыню подают только нищие”. Не уповайте на владеющих властью и деньгами. Не стоит.
28
Меня пригласили на творческий вечер одной известной в нашем городе поэтессы. Я с ней знакома. Мы, наверно, ровесницы. Ее стихи –воплощение вкуса, интеллигентности, чувства ритма и рифмы, они безупречно грамотны. Но в них есть одна странность – нет эмоций, нет чувств. Поэзия, созданная женщиной, отличается, именно этим. Однажды мне пришлось с ней беседовать. Нам было по пути, возвращались после приятно проведенного вечера в одном из элитных клубов. “Элитный” он не потому, что там собираются “сливки” общества. Сейчас это, в первую очередь, обеспеченные люди. Нет-нет. Там собираются те, кто любит и понимает, кому доставляет удовольствие все то, что мы называем искусством. В общем, два раза в месяц в городском Доме художника по воскресеньям собирается элита в моем понимании. Там постоянно демонстрируют свои новые работы художники, выступают певцы и певицы, работающие в городском оперном театре, поэты, барды. Это не только выступления, это и обсуждение того, что увидели и услышали в этот вечер, что нового в наших театрах. В общем, там хорошо, приятно и, главное, интересно. Общение людей со схожими вкусами и предпочтениями, мне кажется, всегда доставляет удовольствие.
В клубе наши поэты и писатели дают волю и критике, и самокритике. Хотя бы потому, что в этих стенах самокритике не нужно выливаться в самобичевание. Мне пришлось слышать, как любители самоусовершенствования самоутверждались на тему о том, что никому не нужен технический прогресс, что, возможно, инквизиторы были правы, сжигая ученых на кострах. Что они пытались направить человечество в сторону развития собственных возможностей. Вот такие мысли, оказывается, имеют люди в ХХ1 веке.
Один из “маститых” поэтов, лауреат чего-то и член союза писателей, обращаясь к старику, прославляющему в рифме подвиги былой войны, безапелляционно, не жалея его сказал: вы посмотрите, сколько художников, музыкантов, поэтов и писателей бросается на кровавую память о войне, как шакалы.
Мне стало жаль человека, который уважал себя и свою страну за победу. Может, в его жизни это было единственное, за что он сам себя уважал.
Я промолчала, а сама подумала: ведь те, кто работает для людей, по большому счету, их не любят, не понимают и не хотят любить, понимать и помогать. Я не о политиках – это особая каста лицемеров. Я о тех же музыкантах, писателях, поэтах и артистах. Нужны ли им те, для кого они работают? А может, в первую очередь, деньги? Нет, деньги во вторую. А в первую – собственные желания, воплощенные в произведениях искусства. Зритель и читатель – это источник удовлетворения их личного самомнения. Ах, как нравятся аплодисменты. А потом, конечно, деньги. Интересно, у адвоката есть сочувствие к клиенту?
Как только мой монолог “про себя” закончился, я услышала рядом защитника “голубых” кровей.
– Крестьяне крепче здоровьем, чем дворяне, но почему же бастарды несут в себе дворянскую сущность? Чем “голубая” кровь сильнее?
Две его собеседницы промолчали: то ли не согласились, то ли не знали, что ответить.
Уже одевшись и распростившись со всеми, я на выходе столкнулась с дамой, которая, насколько я знаю, не может согласиться с тем, что нашу жизнь определяет не только Бог, но и Сатана.
– Вы знаете, что три шестерки – это цифра дьявола? – она почти схватила меня за рукав.
– Слышала. Что прикажете мне делать по этому поводу?
– Я считаю, что каждый человек обязан об этом помнить.
– Всегда? – съязвила я.
– Всегда, – ответила моя собеседница.
– Скажите, а если я встречу человека, которого зовут Ефим Ефимович Ефимов?
– Ну, и что? – удивилась она.
– Вы, наверно, не обращали внимания что в русском алфавите буква Е – шестая по счету?
– Не обращала.
– У этого человека в имени три шестерки. Как с ним общаться?
Она посмотрела на меня, как на злейшего врага, и отошла.
На выходе из Дома художника поэтесса с каким-то почитателем таланта никак не могла проститься. Увидев меня, поняла, что я единственная спасительница от долгих, многословных реверансов.
Быстро попрощавшись с благодарным читателем, взяла меня под руку, как будто мы близкие подруги, быстро пошла и я засеменила в такт ей.
После обсуждения всего, что было на вечере, она перешла к размышлениям вслух. Творческие люди очень любят это занятие.
– Обратите внимание, как часто в истории остаются люди, ничего для этого не сделавшие. Кто бы знал Наталью Гончарову? Россия красавицами всегда славилась. А Понтий Пилат? Вот не отдал бы он приказ о распятии Христа, и Бог его знает, как повернулась бы история веры.
– Но ведь говорят, что толпа решила оставить Варраву и распять Иисуса?
– Это все не более, чем разговоры. У жестоких и воинствующих римлян не поговоришь. Вы много знаете военных начальников, всю жизнь карабкавшихся по лестнице карьеры, которые интересуются философией, вопросами морали и нравственности? Что-то мне мало верится в то, что были беседы Пилата с Иисусом. Тем более, никто не знает, о чем они говорили. Давно известно, что сила больше всего не любит моральное сопротивление. Потому, что не может ответить. Нечем.
29
