Так ли все было плохо? Для начала разберемся с состоянием дел у противника. В реальности образ немецкого пехотинца в начальном периоде войны с СССР был несколько более тусклым, чем его рисуют кинофильмы студии им. Довженко. В составе немецкого пехотного отделения из десяти человек было 9 рядовых и один унтер-офицер. Вооружены они были 7 карабинами «98К», двумя пистолетами («вальтер П-38» или «Р-08 парабеллум»), одним пистолетом-пулеметом «МП-40» (у командира отделения) и одним пулеметом «МГ-34». Пехотный взвод из четырех отделений вооружался 12 пистолетами, 5 пистолетами-пулеметами (по одному у каждого командира отделения и один в звене управления), 33 винтовками и 4 ручными пулеметами. Стрелковое оружие пехотной роты составляли 132 винтовки, 47 пистолетов, 16 пистолетов-пулеметов и 12 ручных пулеметов. Штатная численность пистолетов-пулеметов в немецкой пехотной дивизии в целом составляла 767 единиц, даже меньше, чем в советской стрелковой дивизии штата № 4/400 апреля 1941 г., предполагавшего 1204 пистолета-пулемета. Реальная укомплектованность советских стрелковых дивизий была, конечно, меньше, но в целом дивизии приграничных армий имели по нескольку сотен пистолетов-пулеметов «ППД». Но это даже неважно. Никаких тактических подразделений, которые можно квалифицировать как автоматчиков, в организационной структуре пехотной, танковой и моторизованной дивизии вермахта просто нет. Хорошо известные по фильмам пистолеты-пулеметы «МП-40» фрагментарно вкраплены в пехотные подразделения. Больше двух человек с «МП-40» в кино – и фотохронике войны увидеть проблематично. Рядом на марше или в бою могут оказаться командир взвода и командир одного из отделений. В дальнейшем ситуация никак не изменилась, никаких поголовно вооруженных «МП-40» батальонов и рот не появилось. В танковых и моторизованных дивизиях позднее было введено два пулемета на отделение, число пистолетов-пулеметов оставалось неизменным. Мотоциклетные подразделения по сути своей являлись посаженной на мотоциклы пехотой, с сохранением вооружения и организационной структуры взвода/роты мотопехотных подразделений. Разница была только в том, что вместо грузовиков для перевозки личного состава мотоциклетных батальонов использовались мотоциклы. Таким образом, пресловутые «автоматчики» как специальные тактические группы, поголовно вооруженные однотипным оружием, есть не более чем впечатление от действий немцев. В реальности немецкое пехотное отделение строилось вокруг пулемета, и это могло теоретически создать впечатление его насыщенности автоматическим оружием.

На самом деле позиция немецкой военной мысли в отношении пистолетов-пулеметов была вполне прозрачно определена до войны и озвучена в отечественной печати. Это статья в журнале «Техника и вооружение», № 10 за 1937 г. Автор статьи, напечатанной изначально в апрельском номере журнала «Wehrtechnische Monatshefte» за 1936 г., признавал несомненные достоинства нового вида оружия, но вместе с тем довольно прохладно отзывался о перспективах его использования: «Следует согласиться с тем, что пистолет-пулемет может дать хорошие результаты в бою на ближних дистанциях, но он все же остается оружием специального назначения, так как его применение ограниченно. Подобным же специальным оружием является взводный или окопный гранатомет, который дает благодаря небольшим снарядам действие, равноценное действию ручной гранаты, и может быть использован также лишь на очень близких дистанциях». [31 – С.15]

Брандт и Чако

Надо сказать, что Б.Л. Ванников тоже пытается сослаться на немецкий опыт: «Германский специалист В. Брандт считал необходимым вооружить ими треть солдат пехоты, конницы, инженерных и мотоциклетных частей. Последующие войны показали, что такое соотношение было наиболее правильным». [30 – С.134] Однако Ванников не вспоминает о весьма важных вещах. Указанный им специалист В. Брандт выдвигал свой тезис на основе войны в Южной Америке, проходившей в весьма специфических условиях. Брандт наблюдал войну в Чако (между Боливией и Парагваем), где впервые после боев 1918 г. применялся в широком масштабе пистолет-пулемет. По итогам его поездки в Южную Америку в журнале «Милитер-Вохенблатт» были помещены пространные отчеты немецкого инженера об этой войне. Немец участвовал в боливийско-парагвайском конфликте не в качестве стороннего наблюдателя. Он вел эту войну до конца 1934 г. сначала в качестве капитана, а затем майора в боливийской армии. Война в Чако велась преимущественно отдельными боями в лесистых районах – первобытном лесу и колючем кустарнике. Именно поэтому война оказалась состоящей из боев на самые ближние дистанции. В такой ситуации, разумеется, оправдалось применение пистолета-пулемета, ибо многие атаки были приостановлены огнем автоматического оружия и преимущественно огнем из пистолетов-пулеметов.

Война двух «банановых республик» протекала в условиях, принципиально отличающихся от европейского театра военных действий. Но В. Брандт не только описал боевые действия той войны, но также сделал выводы, которые могут быть применимы для европейских условий. Он написал: «Постепенно пистолет-пулемет получает все более широкое распространение. В австрийской армии уже каждому стрелковому отделению, кроме нового пулемета „солотурн“, придан еще и пистолет-пулемет. Пистолет-пулемет позволяет окончательно разрешить вопрос „последних 200 м“ в том направлении, что всякая атака может быть приостановлена на дистанции последних 200 м, если оборона располагает к этому моменту еще достаточным количеством готовых к действию пистолетов-пулеметов. Именно на ближайших расстояниях удобный в обслуживании пистолет-пулемет превосходит ручной пулемет, почему он может быть также использован в рукопашном бою. Стрелок, вооруженный пистолетом-пулеметом, может иметь при себе от 500 до 800 патронов, вследствие чего он не зависит от подносчиков патронов ни при атаке, ни при обороне». Далее был выдвинут тезис, на который сослался Ванников: иметь на вооружении современной пехоты, конницы, инженерных и мотоциклетных частей до 30% людей, вооруженных пистолетом-пулеметом вместо винтовки, а в прочих родах оружия – до 10%.

Так как В. Брандт предлагал вооружить пистолетами-пулеметами значительную часть стрелков – до 30%, то необходимо разобраться, какие задачи стояли в 30–40-х гг. перед пехотинцем. На «обезлюдевшем» поле боя в Европе, где местность преимущественно равнинная, пехотинец, вооруженный винтовкой или карабином, должен стрелять по солдатам противника на дальних подступах или же остающимся видимыми только незначительное время в бою накоротке. При этом дистанция стрельбы может быть намного больше, чем 200 м или десятки метров в полурукопашных боях в девственных лесах Южной Америки. Поэтому с Брандтом полемизировали сами немцы. Их аргументом было: «Пистолет-пулемет непригоден для огневого боя на дистанциях, превышающих 200 м. Вооруженные этим оружием должны, следовательно, оставаться в бездействии на этих дистанциях, в то время как самозарядная винтовка может работать превосходно. На последних, самых трудных 200 м, т. е. в ближайшем бою, пистолет-пулемет, безусловно, прекрасное оружие, которое при автоматической стрельбе может сделать 32 выстрела в 3,5 секунды. Но значительные трудности при приближении к противнику начинаются обычно уже раньше, начиная с 300 м или даже с 400 м, а на таких дистанциях пистолет-пулемет недействителен».31 – С.15] В общем, герру Брандту указали, что он погорячился. Вермахт не пытался вооружить 30% бойцов пистолетами-пулеметами.