Надо что-то делать. Ох, как неохота лететь туда, собирать опять этих уродов и промывать им мозги. Звать бесов сюда, в резиденцию, тоже не хотелось. Ну их. Сегодня они тут будут так же неуместны, как обезьяна в библиотеке. Давай-ка устроим видеосвязь.

Десять бесовских рож поделили между собой большой дисплей. Легаты всем своим видом демонстрировали готовность, не щадя живота своего, служить общему делу.

– Господа хорошие, опустим приветствия, и сразу к сути, – начал я, не меняя своей диванной позы, – эффективность нашей работы по новому проекту оставляет желать лучшего. Я проанализировал ваши действия и с удивлением могу отметить, что, в общем-то, все сделано так, как я сказал. Плюс-минус. Обратил внимание и на инициативы на местах. Но этого мало, господа, ничтожно мало. Есть у кого-нибудь мнения, почему так медленно продвигается наш новый проект?

– Хозяин, но ведь и времени прошло еще совсем немного… – сказал Рохус.

– Я не спорю. Но если в первую неделю мы набрали сразу два процента разочаровавшихся, то во вторую только один. А сегодня, погодите-ка… Ага, вот я вижу, за сегодняшний день отступников от целителей прибавилось только одна десятая процента! Это невозможно мало, понимаете, козлы вы живородящие? – добродушно упрекнул я моих легатов. – Если эта тенденция отрицательной геометрической прогрессии… Да, кому я это… Короче, если так пойдет дальше – через неделю прирост вообще остановится. Есть у кого-то идеи?

– Есссть одна идейка, хозззяин… – сказал Штрихкод, – есс-сли мы сссделаем программу на телевидении… Ну, ччч-ччто-то типа конкурссс-са экстрасс-сенссс-сов – кто ссс-сильнее, белые или ччче-рные…

У меня кончилось терпение, и я дал компьютеру мысленную команду обеззвучить Штрихкода, а его слова превращать в текст, который поплыл у меня перед глазами – разумеется, без всех этих бесконечных шипящих. Вот что я прочел.

– И тогда зрители увидят, что все это неправда, все это постановка и, скорее всего, очень сильно разуверятся во всяких знахарях и доморощенных магах. Что нам на руку.

– Штрихкод, это блестящая идея. Я сам возьмусь за ее воплощение. Ты назначаешься моим старшим заместителем по этому проекту. Рохус, без обид, а то рога пообломаю, – улыбнулся я. – Спасибо, все свободны.

Идея мне действительно понравилась, и я знал, как подступиться к ее реализации. Надо будет как-то наградить этого змееподобного легата. Может, подарить ему сборник скороговорок на шипящие?

Может показаться, что я слишком уничижительно общаюсь с подчиненными: измываюсь над ними, явно упиваюсь своей властью и прочее, прочее. Так вот, вам не показалось – все именно так и есть. Напомню – я не положительный герой, а демон – убийца, искуситель и грешник, каких мало. И смогу ли я что-то изменить в моем нынешнем статусе – большой вопрос.

* * *

Стук в запотевшее оконное стекло разбудил Фроста. Было очень рано – еще даже не начало светать. На карнизе окна сидел лесной голубь – горлица. Шодеру даже спросонья не пришлось долго соображать, что это означает, – этого дня он с нетерпением ждал уже две недели, сразу после отъезда Нертус и Барди. Фрост встал и хотел идти к колодцу, но голубь вновь настойчиво постучал в стекло.

– Да понял я, понял, что ты не простая птица, которая прилетала за крошками. Что еще стучишь-то? – недовольно пробормотал парень, но окно все-таки открыл.

Горлица сразу влетела внутрь комнаты, камнем рухнула на деревянные половицы, и через мгновение перед Фростом предстала высокая пожилая эльфийка.

– Я так понимаю, сообразительность – это не твое, правильно? – спросила Скогур-Норти, оглядывая себя и поправляя одежду. – Чего ждал-то? Видишь, женщина сидит на чертовом карнизе, мерзнет, а ты только пялишься, как бык на пламя.

– Я же не знал, что вы – женщина… – ответил Фрост растерянно. Он еще никогда не видел, чтобы прямо на его глазах происходили такие превращения – только слышал о них.

– Ну, я и говорю, думать – не твое. Знаю, что Нертус обещала послать к тебе голубя, но я решила сама наведаться – посмотреть на нашего защитника. Будем надеяться, мозг тебе там не понадобится. Но и рассчитывать на это не стоит, чертов тролль очень неглуп.

– Я не дурак! – Фрост начинал сердиться.

– Ладно, ладно, не дурак, – примирительно сказала Скогур, которой вспыльчивость юноши даже понравилась – ей и самой это не было чуждо. – Теперь слушай меня внимательно, Фрост. Проклятый тролль, я это знаю точно, наметил своей первой жертвой девять деревень, что стоят вдоль реки. На них он и нападет. Из его бормотания я поняла, что он ждет ясного дня и вечера без дождя. Чертов урод, как я поняла, собирается что-то поджечь – иначе зачем ему сухость? Это было вчера…

– Что было вчера? – спросил юноша.

– Что я сейчас рассказывала, Фрост? Вчера тролль, говорю, что-то выдумал. Я сразу же прилетела к Нертус, а сейчас вот у тебя.

– А, ну да… – стушевался молодой человек, которому пока трудно было представить, что кто-то способен за один день покрыть расстояние, которое скачущий конь покрывает за два.

– Ночью был дождь. Сегодня, – ведьма выглянула через окно, – тоже небо хмурится. Даже если распогодится, я смогу разик-другой нагнать тучи и продырявить их – но это требует много чертовых сил. Так что не слишком сильно рассчитывай на это. Скачи туда, за два дня доберешься – и жди в засаде так, чтобы было видно и чертовы деревни и скалу проклятого тролля! Все ясно? Как день будет сухой, готовь лук… или что там у тебя? Меч, топор, дрын – не важно. Убей это бешеное животное, порожденное Королем Тьмы. Ты все понял?

– Да, – просто сказал Фрост, и глаза его сверкнули так же, как тогда, во время беседы с Нертус.

– Отлично, мой мальчик. Я тебе помочь не смогу. Не стану обращаться в какую-нибудь дурацкую мышь и путаться под ногами. Если тролль только заподозрит присутствие чужой магии – он не примет твой чертов вызов. Понятно?

Фрост кивнул. Он смотрел в окно и мысленно уже дрался с троллем.

– Прощай, и пусть Светлые Силы помогут тебе, – с этими словами Скогур-Норти стукнула каблуком об пол, вновь обернулась птицей и упорхнула в открытое окно.

Юноша оделся и вышел на кухню. Мать уже собирала к завтраку. Было понятно, что она все знает – как и откуда? Спросите у материнского сердца.

Заплечный мешок был давно приготовлен, осталось только положить туда сухарей, вяленого мяса и флягу с водой.

Фрост наскоро перекусил и встал обнять мать на прощание. Она подошла, посмотрела на него исподлобья – глаза у нее были красные и влажные, – потом взяла его лицо в руки и сказала твердо, без малейшей слабины в голосе:

– Вернись. Убей его и вернись.

Ответа она не ждала, а сразу отвернулась и принялась убирать со стола. Фрост прошептал в ответ что-то невнятное и вышел из дома.

Долго Шодер звал Ани, чтобы попрощаться, но она так и не вышла, а приживалка вынесла юноше записку. Он сам не понял – расстроился или обрадовался такому невниманию со стороны возлюбленной. С одной стороны, грустно, конечно, когда тебя твоя будущая жена не хочет проводить на подвиг, как полагается по обычаям Логунвоста и как пишут в легендах. С другой, Шодер понимал, что расставание будет очень непростым, а чувства – вотчина женщин и менестрелей. Воину они только мешают настроиться должным образом. Так Фроста учили в Ригеле.