Рыцари вскинули мечи, а потом металлические перчатки звякнули о нагрудники. Я посмотрела на любителей «плевать против ветра» с тяжелым вздохом.

— Я хочу, чтобы каждый из вас присягнул на верность моей королеве! — громко произнес Артур.

Передо мной на колени упал Ланцелот, глядя на меня взглядом влюбленного идиота, а потом приложился к моей руке.

— О, моя королева, я готов выполнить любое ваше желание. Отныне моя жизнь принадлежит вам… Я избрал вас своей дамой сердца! Каждый подвиг мой будет в вашу честь… — распылялся он любвеобильным фонтанчиком, а потом поднял на меня фингал, а выдернула руку. Следующим был Гавейн, звякнув доспехами.

— Я готов ради вас пойти на край света и победить еще десятки зеленых великанов! Всегда верен королю, всегда верен королеве! — пафосно произнес Гавейн, глядя на меня благоговейно.

— Почему я один не видел того великана? Может, потому что не пил? — усмехнулся черный рыцарь, снова глядя на меня пристальным взглядом странных глаз. Он смотрел на меня так, словно недавно застал меня за чем-то не совсем приличным, а по губам скользнула тень улыбки.

— Мое достоинство принадлежит вам, моя королева! — распылялся еще Лоэгрин, опуская на колени и прижимая к груди шлем, сделанный в форме лебедя.

— То есть я могу оторвать его вам в любой момент? — нервно заметила я, глядя с какой пылкостью он прикладывается к моей руке, но меня заверяли в том, что женщина — это святыня, которую нужно беречь. «А белый лебедь на пруду справляет малую нужду, на том пруду, куда тебя я приведу…», — унылой шарманкой вертелось в голове под клятвенные лобзания.

Артур смотрел на то, как очередной герой, гремя латами клянется мне в верности.

— Мой меч принадлежит вам! — уверял меня некий Ламорак, а я почему-то тревожилась. Артур уже отдавал приказы, а опустила руку, вытирая ее об платье и рассматривая носки своих тряпичных туфель.

Внезапно я подняла глаза и застыла от странного чувства. Меня словно пронзило навылет острыми иглами. Яркие, синие глаза смотрели на меня безотрывно, а я не могла понять, что со мной не так. Внезапно глаза сузились, а на губах появилась тень улыбки. Черный каскад волнистых волос рассыпался по плечам, а странные глаза высверливали во мне дыру.

— Я не стану присягать ей на верность, — услышала я, едва слышный голос, пока Артур и его команда пытались водрузить столешницу.

— Мордред! — послышался голос Артура, а я увидела улыбку на лице.

— Да, папа? Верность — понятие относительное. К кому-то относится, к кому-то нет, — усмехнулся Мордред, а потом взял в руки прядь моих волос. — Не все то золото, что блестит.

Папа?!! Я перевела взгляд на Артура, который холодно смотрел на Мордреда.

— Я просто воспитывал Мордреда после смерти сестры, — отрезал Артур, а Мордред улыбнулся нехорошей улыбкой. — Как родного сына.

— У меня для тебя есть хорошая новость, — обратился ко мне Мордред, поднимая брови и глядя с надменной улыбкой. — Ты мне уже не нравишься, поэтому я не буду опускаться до иллюзии подобострастия. Достаточно иллюзии чувств к иллюзии красоты.

— Мордред! Прекрати! — возмутился Артур, нахмурив брови. — Это — твоя королева! Прояви почтение!

Я видела, с какой улыбкой меня берут за руку. По спине пробежали мурашки, а я сделала шаг назад, пытаясь освободиться. Это был тот самый случай, когда я была бы готова поверить на слово.

— Нет, — возмутилась я, пытаясь вырвать свою руку и спрятать ее за спину, но Мордред не сводил с меня глаз, поднося мою дергающуюся руку к своим губам. В этот момент я застыла, чувствуя, как прикосновение его холодных губ. Глаза этого чудовища закрылись черными густыми ресницами, а я почувствовала, как по моей коже игриво скользнул язык.

— А почему вы так побледнели? Я — ваш верный пес! — со смехом заметил Мордред, когда я выдернула руку, вытирая ее об подол платья. — Вас случаем еще не отравили? Ах да, я забыл. Вы здесь еще ничего не ели. Камелот — это самое гостеприимное место на свете, так что наслаждайтесь нашим гостеприимством.

Стол собирался плохо, зато советов было столько, что я поражалась спокойствию слуг.

— Этот стол — символ нашего единства и равенства! — гордо заявил Артур, пока успехи где-то спрятались и показываться в ближайшее время не собирались.

— Давайте все дружно позовем доброго Мерлина! — послышался голос с такой издевкой, что я невольно бросила взгляд на черную фигуру, стоящую в стороне от процесса сборки. — Мерлин! Мерлин! Приди! И стол нам круглый собери! Надо же за чем — то держать совет. Вдруг нам снова придется завоевывать девушку? Тут же без советов со стороны не обойдешься никак! А у нас первая брачная ночь впереди! Все нужно согласовывать… Очередность действий, предполагаемый результат… А лучше всего спросить у Мерлина! Он у нас большой знаток женщин…

Мокрые ноги подмерзали, а я не выдержала, глядя на курорт природы, выхватила у Ланцелота Позорного две деревяшки и приделала их на место.

— Так нечестно! — заявил ироничный голос, заставив меня снова посмотреть на это исчадье циничного ада. — Он так старался!

— О, моя королева, — снова упал на колени Ланцелот, заглядывая мне в глаза. — Ради вас я готов на любой подвиг! Служить королеве — это лишний повод доказать преданность королю!

— Кроме умственных, разумеется, — послышался язвительный вздох. — Не обращайте на меня внимание. Вы должны успеть что-то сломать до прихода Мерлина.

— Я — ваш преданный слуга, — шептал Ланцелот, пока Артур осматривал получившийся результат и проверял на прочность. Взгляд Артура был прикован к роскошной столешнице. — Только скажите, я все сделаю! Я готов победить любое чудовище, обнажить меч против кого угодно.

— Зря стараешься, — усмехнулась я, глядя на Ланцелота с улыбкой. — Артур не смотрит. Я скажу, когда он посмотрит, вот тогда и продолжишь. Договорились?

Я снова подняла глаза на Артура, который постучал по столешнице, проверяя ее на прочность. «Лучшие дубы Камелиарда!», — гордо усмехнулся Артур, осматривая получившийся результат.

— Стол из лучших дубов Камелиарда собирают лучшие дубы Камелота! —рассмеялось исчадье циничного ада, пока на него посмотрели нехорошими взглядами, но почему-то молчали. — Быстрее, быстрее сломайте что-нибудь, пока Мерлин не пришел! Вот наш добрый старичок удивиться, узнав, что у нас нет потерь! Ни боевых, ни болевых! Как скучно сегодня у нас… Никто себе руку не оттяпал… Ланцелот! В это время ты обычно уже орешь! Опаздываешь!

— Проклятый трус! — не выдержал Ланцелот. — Ты не прославился ни в одном бою! Ты не совершил ни одного подвига! Как ты смеешь, подлый трус?

— Мой подвиг заключается в том, что я вас еще не отравил! Если бы ты знал, как иногда этого хочется! — жалобно поджал губы Мордред, изображая мучительное страдание.

— Сражайся со мной, трус! — заорал Ланцелот, выхватывая меч. Его глаза были наполнены гневом, а потом он бросил взгляд на меня. — Моя королева, не обращайте на него внимания! Он — недостойный человек! Я еще удивляюсь, как он вообще имеет дерзость садиться с нами за один стол! Я хотя бы знал своего отца! Все здесь знают своих отцов, кроме него! Он — бастард, которому оказана милость короля Артура сидеть с нами за одним столом! Гавейн, Ивейн, Гахерис, Агравейн, Гарет, Я. Все здесь принцы! А ты — бастард, не знавший своего отца!