- Ты и не причинил мне боли. Пожалуйста, Фаусто, не испытывай чувства вины на мой счет. Я пошла на это осознанно. Тебе не в чем винить себя.

И все же он испытывал чувство вины. Из-за того, что он утратил контроль над собой и причинил боль женщине, которой восхищался, которую уважал, но на которой, тем не менее, никогда не смог бы жениться.

Хотя почему бы и нет?

И внезапно он осознал, что может жениться на Лизе Бентон. Конечно, его семья будет не в восторге. И ей будет трудно приспособиться к его образу жизни. Как здесь, так и в Италии. Она же не была наследницей одной из старейших семей Ломбардии.

И все же… Он хотел ее. Она очень нравилась ему. Он пока еще не любил ее настолько, чтобы она могла причинить ему боль, и это было к лучшему. И, конечно же, она была красива, добра и хорошо воспитана.

Кроме того, как он с ужасом осознал, она в этот момент уже могла носить под сердцем его ребенка. Он не предохранялся. Поразительно, но он даже об этом не подумал.

- Нам лучше вернуться в дом, - сказала Лиза ровным голосом, в котором он, тем не менее, уловил нотки отчаяния.

Фаусто протянул руку, чтобы помочь ей подняться с песка, но она отшатнулась от него.

- Лиза, пожалуйста!

- Прости. - Она с шумом перевела дыхание. - Я не могу. Я стараюсь быть хладнокровной, но мне это дается с трудом. И я знаю, ты не это хотел бы услышать.

- Дело не в том, что я хочу или не хочу услышать. Нам нужно обсудить все это.

- Мы уже обсудили, во всяком случае, что касается меня.

Она дрожащими руками застегнула пуговицы на своем пальто. Фаусто с горечью смотрел на нее. Совсем недавно она была такой податливой, а вот теперь стала полностью недоступной.

- Нет, не обсудили, - твердо сказал он. - Для начала существует вопрос о предохранении…

Она с горечью рассмеялась.

- Ну, конечно же, вот что тебя волнует. Господи, ребенок, рожденный не в браке! Обычное дело в наши дни, но для тебя это кошмар, не сомневаюсь!

Раздражение в нем боролось с сочувствием к ней. Он видел, как ей было больно, и в то же время не мог утешить ее. Она не давала ему возможности сделать это.

- Я не это имел в виду…

- Тогда что ты имел в виду? Хотя нет, не говори мне. Я не хочу этого знать. Всякий раз, когда ты говорил мне, что думаешь, мне становилось только хуже.

И я подозреваю, что не смогу справиться с тем, что ты думаешь сейчас.

- Лиза…

- Нет, Фаусто, пожалуйста. Давай покончим на этом. - Она заставила себя посмотреть на него. - Тебе не из-за чего испытывать сожаления. Я их не стану испытывать. То, что произошло здесь… было потрясающим. - Она издала короткий смешок. - Это самый замечательный опыт в моей жизни, так что на самом деле я должна поблагодарить тебя. - На этот раз в ее смешке прозвучали слезы. - И больше я не хочу говорить на эту тему.

Она повернулась и пошла к дому. Он попытался схватить ее за руку, но она отшатнулась от него.

- Лиза!

Но она лишь покачала головой и побежала. Фаусто знал, что ему не составило бы труда догнать ее, но это был бы не очень мудрый поступок. Так что он остался стоять на месте, глядя ей вслед.

Лиза провела последние четыре часа в своей комнате. Прибежав с пляжа, она сбросила с себя помятую одежду, стараясь не расплакаться. Она сама не понимала, почему ей хочется плакать. Она сказала Фаусто правду: это было самым восхитительным опытом в ее жизни. Может быть, это и было причиной ее слез. То, что больше это не повторится.

Она понимала, что сама себя мучает воспоминаниями о тех сладких минутах в объятиях Фаусто - как и о последовавших за ними неловких и болезненных мгновениях. Ей хотелось казаться искушенной и невозмутимой, будто секс на пляже не был для нее чем-то необычным. Но она не была такой. Совсем. Скорее неуклюжей и обидчивой. И очень, очень ранимой.

Мысль о том, чтобы провести остаток уик-энда в его обществе, была невыносимой. Вести себя так, словно они просто знакомые… она не сможет сделать этого. И не станет этого делать. Но в то же время убежать отсюда при первой же возможности будет невежливо по отношению к Генри и слишком многое скажет Фаусто. А ей хотелось показать ему, что он ей безразличен. Хотя это было далеко не так.

В глубине души ей мучительно хотелось, чтобы после того, как они занимались сексом, он обнял ее, нежно поцеловал и сказал, что любит ее. А он выглядел так, будто его шокировало то, что произошло между ними. Будто он страшно жалеет о содеянном. Он даже сказал это. А Лиза чувствовала себя так, словно перед ней распахнулся целый новый мир, словно все клеточки ее тела ожили. Она была нелепой, наивной девицей, с мечтами и надеждой в сердце.

Лиза со стоном уткнулась лицом в подушку. Чем быстрее закончится этот уик-энд, тем лучше.

Но после этого она наверняка больше никогда не увидит его…

Лиза снова застонала.

В конце концов, девушка все-таки заставила себя встать с кровати, одеться и наложить на лицо макияж.

Когда Лиза спустилась вниз, ее удивило, что в доме было так тихо. Она вошла в гостиную, и Генри отложил газету, увидев ее.

- Как приятно видеть тебя! Тебе понравился пляж? Хотя сегодня очень ветрено.

- Там было чудесно, - пробормотала Лиза и обвела комнату взглядом. - А где все?

- Элисон повезла детей в Ханстантон. Фаусто собирался сделать несколько деловых звонков, но я уверен, что он очень скоро появится. Может быть, вы сыграете ваш матч-реванш?

Генри приподнял брови, и Лиза покраснела и пробормотала что-то неразборчивое. А спустя несколько мгновений в комнату вошел Фаусто. Увидев Лизу, он слегка замедлил шаг, и его лицо приняло невозмутимое выражение.

- Фаусто, я как раз говорил Лизе, что вы должны сыграть матч-реванш. - Генри указал на шахматную доску.

- Если она хочет сыграть, я буду рад составить ей компанию.

После их приключения на пляже он принял душ, и его темные волосы были все еще влажными, а щеки чисто выбритыми. И Лизу непреодолимо тянуло к нему. Но она должна была выкинуть его из головы.

- В этом нет необходимости, - сказала она.

Фаусто повернулся к ней:

- Вы так и не рассказали мне, где так хорошо научились играть в шахматы.

- Мой отец - гроссмейстер, и мы с ним играли все мое детство. Я даже участвовала в турнирах, когда была еще ребенком.

- Я этого не знал, - сказал Фаусто, и она с вызовом посмотрела на него.

- Как вы могли это знать?

Он наклонил голову, признавая ее правоту.

- Может быть, сыграем?

Она судорожно сглотнула. Меньше всего ей сейчас хотелось играть в шахматы с Фаусто Данти. Учитывая то, что произошло между ними, теперь каждое слово, каждое движение будет наполнено тайным смыслом.