– Какой великолепный экземпляр, – откинув капюшон, негромко произнес Вилл, окинув обманчиво расслабленную демонессу пустым безжизненным взглядом. – Ты даже сильнее, чем я предполагал…

Неестественно светлые волосы бога рассыпались по плечам, восковая маска холеного лица, тонкая ниточка губ, а вот голос… Произнесенные почти шепотом слова перекрыли даже шум непрекращающейся битвы, где окруженные темными рыцарями каратели тщетно пытались прорваться к дочери своего повелителя.

– Что ты хочешь от меня, тварь? – глядя в немигающие глаза собеседника, произнесла она.

– Все это представление разыграно ради вас, принцесса, – разведя руки и окинув взглядом следы побоища, усмехнулся беловолосый. – Вернее, ради вашей правильной смерти.

Последние слова Проклятого бога пробежали по ее спине холодком, но усилием воли Джаэлит отбросила в сторону липкий, наползающий страх.

– Я умру той смертью, которую сама считаю правильной, – рассмеялась она в лицо стоящему напротив нее богу. – А правильным я считаю забрать с собой одного светловолосого ублюдка.

Победить бога? Нет, она трезво оценивала свои силы… Сегодня и так она сделала небывалое. Вот лет бы через двести… только никто ей этих двух веков не даст. Но она все равно умрет так, как считает нужным, ведь не только Стоящим у Трона предоставляется такая возможность. Полуденное солнце отразилось от ее клинков, перед глазами мелькнуло лицо улыбающейся медноволосой красавицы, и искра Первозданного Хаоса в ее груди откликнулась на предсмертный зов дочери одного из Семи Владык. Почувствовав это, Джаэлит дар Раката прикрылась щитами и, выкрикнув боевой клич, бросилась на стоящего напротив нее Проклятого бога…

Она очнулась, лежа на холодной каменной плите, руки и ноги прикованы к поверхности, брони и оружия нет, тело полностью обнажено, горло сдавил кожаный, судя по ощущениям, ошейник. К запахам горелого масла и тлена примешивался еще один, какой-то незнакомый, но от этого не менее отвратительный. Джаэлит потянулась к Силе и впервые в жизни не смогла к ней прикоснуться. Нет, Сила была – вот она, рядом, но дотронуться до нее оказалось невозможным. Усилием воли подавив зарождающуюся панику, девушка открыла глаза и оглядела помещение, в котором находилась. Серые, сложенные из массивных камней стены. На каждом нарисованы странные багровые руны. Точно такие она видела на табличках, привезенных мастером Хаалтом из варварских земель. Комнату освещает несколько висящих на стенах светильников, выполненных в виде человеческих черепов. Кроме нее в помещении пятеро: трое в серых рясах с откинутыми на плечи капюшонами – орк, человек и демон, справа на стену облокотился незнакомый, одетый в бордовый камзол тифлинг, и в метре от него – беловолосый ублюдок, на лице которого она с удовлетворением заметила глубокий кровавый рубец. Ей все-таки один раз удалось достать эту мразь своим клинком. А раны, нанесенные силой Первозданного Хаоса, зарастать могут веками. Даже на богах.

– Вы тут собрались, чтобы на меня посмотреть? – стараясь, чтобы голос звучал ровно, спросила она. – Женщин никогда не видели? Хотя таким уродам, я уверена, ни одна низшая не даст. – Девушка зло усмехнулась. – Ну, полюбуйтесь, пока можете.

– Дерзкая, – покачав головой, усмехнулся тифлинг, – и красивая… Жаль, что ее нельзя использовать по назначению. – Он с сожалением вздохнул и перевел взгляд на Вилла.

– У тебя мало женщин, Эрисхат? Или ты забыл, зачем она здесь? – едва двигая губами, вкрадчиво спросил его беловолосый.

– Я все помню, господин. – Тифлинг еще раз вздохнул и отвернулся.

– А ты, сука, – Вилл приблизился к столу и посмотрел Джаэлит в глаза, – ты мне слишком дорого обошлась. Шиката… и еще это. – Проклятый двумя пальцами дотронулся до шрама, и глаза его на мгновенье налились чернотой.

– Благодарить должен, урод, – усмехнулась ему в лицо демонесса. – Теперь рожа стала чуть-чуть похожа на мужскую. Если, конечно, не сильно приглядываться.

– Ты слышала о кольце, которое называется «Величие Первозданного Хаоса»? – вкрадчиво спросил у нее Проклятый. – Какие материалы для него нужны и что получит тот, кто его уничтожит?

– Ты для этого все устроил, идиот? Для того чтобы узнать то, что знает любой деревенский колдун?

– Нет, – улыбнулся Проклятый. – Я сделаю его для Эрисхата, и твоему отцу придется подвинуться. Или уйти…

– И где ты возьмешь душу Великого демона, кретин? Ведь нужна не просто душа, а душа одного из Семи Владык! Сходишь к Велиалу? К Молоху? Или, быть может, заглянешь на огонек к моей матери? Ты, трусливый слабосильный ублюдок, надеешься победить одного из Семерых?

– Зачем все так усложнять? – не обращая внимания на оскорбления, усмехнулся беловолосый. – Для кольца важна кровь одного из Семи. Подойдет и кровь твоей матери, которая течет в тебе. А силы я в тебя волью столько, что захлебнешься. Радуйся, сука, – лицо его снова исказила гримаса ненависти, – тебе не нужно тысячу лет ждать своей инициации. Все произойдет гораздо быстрее. – Он развернулся и кивнул тифлингу на дверь. – Пошли, не будем мешать.

Уже в дверях он обернулся:

– Я забыл тебе сказать одну деталь. Инициироваться ты будешь пару недель, а процесс этот несколько болезненный, – с притворным сожалением в голосе покачал головой он. – По-другому, извини, не умеем. Начинайте. – Он кивнул на девушку замершим магам, усмехнулся и покинул помещение.

Едва за Проклятым захлопнулась дверь, трое отрекшихся накинули на лица капюшоны и, встав у стола треугольником, выставили руки вперед и завели какую-то заунывную, скрипучую песню на непонятном ей языке. Повинуясь их голосам, над столом сплелись нити угольно-черной сети, которая начала медленно опускаться вниз.

«Жаль, что вот так», – грустно усмехнулась демонесса. Когда наконец нити заклятья накрыли стол, Джаэлит дар Раката стиснула до скрежета зубы, чтобы не заорать от невыносимой боли, которая проникла в каждую клеточку ее лежащего на жертвенном столе тела.

Туман видения схлынул, и я, чтобы удержаться на подгибающихся от боли ногах, оперся на холодный камень стены рукой и несколько раз судорожно вдохнул воздух. Харт! Да сколько это будет продолжаться?! Уже и в бабу закинуло! Хорошо хоть, с ней там никто… И хотя я во всем этом просто являюсь сторонним наблюдателем, но боль, ярость, ненависть и безысходность чувствую так же, как и наяву. Мой взгляд вдруг натолкнулся на аляповато нарисованный на стене иероглиф, размытые линии которого выглядели так, словно художник макнул кисть в ржавого цвета краску, а потом просто швырнул в стену. И тут мое сознание прояснилось окончательно. Руны?! Стены?! Я же сидел на крыше донжона! Свистнул, покидая ножны, меч, я резко обернулся, увидел сидящую на каменном столе девушку и просто потерял дар речи. Сказать, что она была красива, – не сказать ничего. Тяжело, практически невозможно, описывать словами внешность понравившейся тебе женщины, а тут… Если представить себе самую шикарную голливудскую кинозвезду, холодную аристократку, наивную школьницу и тридцатилетнюю, в полной мере осознавшую свою исключительную красоту женщину, добавить в этот коктейль звезду фильмов, которые детям смотреть по известным причинам не рекомендуется, все это смешать, а потом умножить на бесконечность… Полупрозрачные шаровары девушки подчеркивают идеальную форму ее ног, атласная голубого шелка туника лишь частично скрывает безупречной формы грудь. Водопад черных, как всполох истинной тьмы, волос свободно ниспадает на плечи. Вот только на лице ее маска отстраненной брезгливости, как у человека, заметившего таракана в тарелке своего соседа. Над ее головой не было имени, я не видел лица дочери Ахримана в своем видении, но не сомневался, что передо мной именно она – Джаэлит дар Раката – дочь Верховного Владыки Алкмены Ахримана. Джанам Прекрасная? Ага… по степени воздействия на мужское сознание эта вот сидящая на камне девчонка превосходила супругу Астарота как минимум на порядок. «Интересно, где она одежду успела раздобыть?» – мелькнула у меня мысль, и я усилием воли попытался отогнать от себя это прекрасное и в то же время пугающее наваждение. Заметив мой взгляд, Джаэлит плавно соскочила со стола и, не меняя выражения лица, пристально посмотрела мне в глаза.