не против? – Зависаю на несколько секунд, не зная, что делать. – Козырев Иван поручил мне ваше дело… – уточняет адвокат, расставляя точки в моих сомнениях.

Неуверенно киваю. Ванечка… Дыхание перехватывает, а в груди становится тесно.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – указывает на стул напротив следователя. Послушно сажусь. – Мы уже обо всем договорились. Вам нужно лишь поставить несколько подписей, чтобы выйти отсюда.

Поднимаю глаза на следователя, тот хмурится, но кивает. Пребываю в легком шоке от происходящего, но беру ручку. Пытаюсь прочитать, что за документы передо мной, но не понимаю ровным счетом ничего. Могу ли я верить этому человеку? Михаил не может знать об Иване, поэтому подставить меня таким образом ему не под силу.

– Вот здесь и здесь. – Адвокат указывает места, но ручка ходит ходуном в пальцах, и никак не получается настроиться. – Не переживайте. Я все уже прочитал и проверил. Просто подписывайте.

Шумно выдыхаю, решаюсь и ставлю уверенную подпись.

– Вот и все, – хмыкает адвокат. – Надеюсь, теперь мы свободны?

– Да, можете идти. Но помните, что следствие еще не завершено и вам нельзя уезжать из города.

– До встречи.

Григорий Павлович помогает мне подняться, забирает свой чемоданчик с документами и открывает дверь. Робко выхожу, до конца не веря в свое счастье. Неужели и правда свобода? Хочется смеяться и плакать одновременно, а главное, поблагодарить моего спасителя за все. Забираю свои нехитрые пожитки.

Из самого ценного здесь только телефон, с миллионом фотографий дочки и тоненькое выцветшее колечко, когда подаренное Ванечкой. Надеваю на безымянный палец и привычно покручиваю.

– Верхней одежды у вас, насколько я понимаю, нет?

– Нет, – растерянно отвечаю. Даже не подумала об этом.

– А на улице мороз. Вот, наденьте это. – Адвокат накидывает на мои плечи свое пальто. – И идите за мной.

– Куда? – на автомате спрашиваю, семеня рядом.

– Увидите. – Он улыбается как-то по-доброму, так что последние сомнения пропадают. Предъявляет пропуск, и нас выпускают за территорию. Свежий морозный воздух едва не сносит с ног. Глубоко вдыхаю и никак не могу надышаться.

Григорий Павлович щелкает брелоком, автомобиль приветственно моргает фарами, и мы идем к нему. Забираюсь на пассажирское сидение и пристегиваю ремень безопасности.

Адвокат заводит двигатель и плавно трогается с места. Смотрит на часы и бормочет себе под нос.

– Минут через сорок будем на месте.

– Где? – Тревога вновь просыпается в душе. – Мне надо к дочке…

– Мы едем к Козыреву, а уж есть там дочка или сын, мне неизвестно.

Откидываюсь на спинку и прикрываю глаза. Я не готова к еще одной встрече со своим прошлым. От одной только мысли, что буду находиться рядом с Ванечкой, бросает в дрожь. Как все пройдет, как встретит меня Нюсенька? Как справиться с чувствами, что распирают меня изнутри?

Автомобиль плавно двигается по заснеженной трассе. Двигатель мерно урчит, а негромкая музыка приятно ласкает слух. Наконец получается расслабиться и даже задремать. Мне снится Ванечка, он что-то говорит. Не слышу ни слова, просто смотрю на его губы и помимо воли улыбаюсь.

Меня толкает немного вперед и резко отталкивает назад. Распахиваю глаза и непонимающе осматриваюсь. Машина остановилась посреди дороги, едва не столкнувшись с другой. Трасса скользкая, но каким-то чудом удалось избежать аварии.

– Что случилось? – спрашиваю у Григория Павловича.

– Все нормально. Летают тут всякие ненормальные, – отмахивается он, трогается с места и объезжает другой автомобиль. – Приехали почти.

Неопределенно киваю и инстинктивно выглядываю в окно как раз в тот момент, когда стекло начинает ползти вверх, скрывая пассажиров от посторонних глаз. Всего на секунду мне кажется, что я вижу лицо Людмилы Петровны – матери Ивана. Резко отворачиваюсь, едва не подпрыгнув от неожиданности. Вот только ее мне сейчас не хватало для полного счастья.

Нет, этого не может быть. Головой понимаю, что очень даже может, но не хочу в это верить. Упорно убеждаю себя, что мне показалось, и даже почти получается успокоиться.

– Мы на месте. – Григорий Павлович останавливает машину около высоких ворот и быстро что-то пишет в телефоне. Ворота разъезжаются в обе стороны, пропуская нас на территорию. Смотрю на огромный дом с панорамными окнами, и мне становится не по себе.

Обнимаю себя, начиная мелко дрожать от страха. Я не боюсь, что Иван сделает со мной что-то плохое. Я боюсь себя. Своей реакции на него и вновь проснувшихся чувств. Они не нужны никому ни мне, ни ему. Мы изменились, и у каждого давно своя жизнь…

– Пойдемте, вас ждут.

Адвокат выходит на улицу, открывает мою дверь и и помогает выбраться из салона. Учтиво благодарю его и ощущаю на себе тяжелый взгляд. Знаю, кому он принадлежит, но встретиться с ним нет сил. Стараюсь дышать ровно, чтобы унять участившийся пульс, но получается только хуже. Не справляюсь с эмоциями и оборачиваюсь. Иван стоит в метре от меня. Сердце ухает вниз, а дыхание срывается.

– Ванечка, – шепчу неосознанно и помимо воли делаю шаг к нему.

Ни слова не говоря, сгребает в охапку и прижимает к своей груди. Дышу им и не могу надышаться. Утыкаюсь носом в горячую шею и начинаю рыдать. Слезы сами по себе льются из глаз, и остановить этот поток не получается.

Иван не мешает мне. Просто гладит по спине и что-то тихо говорит на ухо. Не понимаю его слов, мне все равно. Просто слушаю хрипловатый голос, чувствую близость и с жадностью впитываю каждую секунду рядом. Только сейчас понимаю, насколько соскучилась. На сколько мне его не хватало…

Меня колотит, но не от мороза, а от противоречивых переживаний. От осознания невозможности всего происходящего. Надо взять себя в руки и разорвать нашу связь, но я не могу. Ни физически, ни морально.

– Все хорошо, успокойся, – поднимает мое лицо за подбородок и пальцем вытирает соленые капли. – Пойдем в дом, Нюся заждалась.

Судорожно вздыхаю и робко киваю. Он указывает рукой на окно в доме, в котором я вижу дочку, машущую мне всеми силами. Сердце болезненно сжимается. Малышка моя, соскучилась, наверное. Слезы моментально высыхают.

– Пойдем скорее…

– Григорий Павлович, вы пройдете? – Иван отдает ему пальто и накидывает мне на плечи свою куртку.

– Нет нужды. Да и поздно уже. Завтра все обсудим.

– Хорошо. Спасибо за все, – протягивает руку.

Адвокат кивает и пожимает.

– До свидания и