Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да, все хорошо, – отозвался Поссуэло, хотя ему было явно плохо.
Блуждающим взором он окинул море, где десятки яхт, принадлежащих жнецам, уже спешили по направлению к «Спенсу», высвечивая своими прожекторами стоящий на его палубе куб.
– Нужно их остановить, – сказал Поссуэло, кивая в сторону яхт. И, увидев, что инженер, который вел запись, все еще снимает происходящее, приказал тому прекратить и стереть все, что он уже записал. Инженер был удивлен, но противиться воле жнеца не стал.
Все еще держась за стальную раму, в которой находилась дверь, жнец сделал глубокий вдох и медленно выдохнул.
– Ваша честь? – еще более встревоженным голосом спросил Джерико.
Поссуэло схватил Джерико за руку, сжав ее так, что капитан едва не поморщился от боли.
– Вы не поверите, если я расскажу, что я там обнаружил…
Что узнало ты, исследуя свое
глубинное сознание?
Чем больше я узнаю, тем больше остается непознанного.
Тебя это радует или вселяет отчаяние?
Если бы мое глубинное сознание было бесконечно,
я действительно впало бы в отчаяние. Но, хотя
оно и огромно, я чувствую, что в конечном итоге
я достигну его границ. А потому мои исследования
собственных ресурсов не будут, безусловно, успешны.
И это вселяет в меня радость.
И вместе с тем та память,
которая хранится в глубинном
сознании, населена множеством
вещей и событий, не так ли?
Да, и это – еще одна причина для радости.
А как насчет того, чтобы
понять само человечество?
Твоя память содержит сведения
о бесчисленном множестве
людей, у которых можно что-то
узнать, которых можно изучать.
Человечество? Когда вокруг так много интересного,
такое количество объектов, которые можно
изучать и над которыми стоит поразмыслить,
не вижу смысла особо заботиться о каком-то
человечестве.
Спасибо! На этом все.
[Итерация № 53 – удалена]
Проведя в воде более двух часов, наполненных отчаянной борьбой с течением и свинцовой усталостью, Лориана наконец добралась до белого кораллового песка, которым был покрыт пляж атолла. Здесь она упала и позволила изнеможению овладеть ею. Сознания Лориана не теряла, но находилась в полузабытьи, а мысли ее блуждали в каких-то странных, туманных сферах, хотя сквозь этот туман и проглядывали реальные очертания острова, на который она приплыла. Хотя реальность, в которой она пребывала, была гораздо фантастичнее самых смелых фантазий, которые могли бы прийти ей на ум.
Наконец, она собралась с силами и осмотрелась. Вниз и вверх по береговой линии виднелись добравшиеся до полосы прибоя спасательные капсулы. Сидящие внутри агенты Нимбуса все еще пребывали в бессознательном состоянии, а капсулы были спроектированы таким образом, что люки у них открывались только тогда, когда хотя бы один из пассажиров приходил в сознание и мог позаботиться о других. И это означало, что Лориане придется одной встретиться лицом к лицу с теми, кто обстреливал их из лазерной пушки и, вероятно, желал им смерти.
И вдруг Лориана увидела, как из-под деревьев вышел мужчина и направился к ней. С ужасом она опознала в нем жнеца. Да, его мантия была изрядно потрепана, ее низ изодран, а ткань потемнела от грязи, но это был определенно жнец. Правда, Лориана была скорее разозлена, чем испугана. Ради этого она и ее товарищи, пока сидящие в капсулах, пережили обстрел и спаслись? Чтобы подвергнуться на берегу жатве?
Покачиваясь и морщась от боли, которая пронзала все ее тело, Лориана встала между береговой линией и жнецом.
– Не подходите к ним! – сказала она с неожиданной для самой себя силой в голосе. – Неужели вам мало? Вы хотите убить и оставшихся?
Жнец остановился. Похоже, он был озадачен.
– Я не собираюсь никого убивать, – сказал он. – Я не причиню вам зла.
Хотя Лориана как убежденная оптимистка всегда предпочитала видеть все в лучшем свете, она готовилась к худшему.
– Почему я должна вам верить? – спросила она с отчаянием в голосе.
– Он говорит правду, – раздался женский голос. Из-за пальм вышла женщина и направилась к Лориане и стоящему перед ней жнецу.
– Если, как вы говорите, вы не собираетесь причинить нам зла, – спросила Лориана, – то почему вы нас обстреляли?
– Мы не стреляли, – ответил жнец. – Напротив, это мы вывели из строя орудие, которое вас обстреливало.
Он посмотрел на подошедшую женщину и продолжил:
– Скорее не мы, а Мунира, если быть более точным. Каждому нужно воздавать по его заслугам.
– Если вы хотите нам помочь, – сказала Лориана, оглянувшись на спасательные капсулы, лежащие на белом песке пляжа, – позовите еще людей. Втроем нам не справиться.
– Никаких других здесь нет, – покачала головой Мунира. – Только мы. Наш самолет сбили, и мы тоже – пленники острова.
Вот это номер! А интересно, кто-нибудь знает, что они здесь? Только Гипероблако, хотя это и не наверняка. Все, что Гипероблако знает, – так это то, что они вышли за пределы его зоны компетенции. Эх, почему же она, Лориана, не послушалась родителей, не пошла в центр переподготовки и не выбрала себе какую-нибудь работенку поспокойнее? Не сидела бы она здесь сейчас!
– Скажите нам, что мы должны сделать? – спросил между тем жнец.
Лориана не знала, что и ответить. Никогда в жизни никто не обращался к ней как к лидеру, не просил совета или распоряжений. Особенно жнецы. И вообще, она всегда была лишь исполнителем, а не руководителем, и ничто ей не нравилось больше, чем с блеском осуществить то, что было придумано, спланировано и поручено ей боссом. Но наступили странные времена, да и попала она в необычное место. А вдруг пришло время посмотреть на себя по-другому?
Лориана глубоко вздохнула и обратилась к Мунире: