— Что так? — быстро жуя кашу, спросила, проигнорировав его двусмысленное предложение. Уже поняла, что его шутки нужно просто не замечать. Да и для меня было в диковинку иметь… друга? Соратника? Не знаю даже.

— На первом курсе я был здесь частым гостем, — и, увидев мою заинтересованность, он оторвал спину от стены и многозначительно замолчал… подался вперед и щелкнул меня по носу. И как мне на это реагировать?

— Об этом любознательной зайке знать не обязательно, хотя и не исключаю, что когда-нибудь расскажу тебе. Хотя… — он прищурился и продолжил. — Я лучше расскажу тебе, что было после твоего избиения.

На что я поморщилась, и это не укрылось от него.

— Да, да. Именно избиения, кто же… Хм. Ну ладно… — дальше он поведал мне в паре предложений, что случилось после. — Так что не удивляйся, увидев разукрашенного Крока. Надо признать, занимательное зрелище, — и снова его очаровательная улыбка.

Стук в дверь прервал нас. В комнату вошла та же женщина, которая и лечила меня. В руке она несла стакан с зеленой жидкостью, и по запаху я поняла, что это восстанавливающее.

— Как себя чувствуешь?

— Уже лучше.

— Ну что ж. Не вижу причин держать тебя здесь. Все же магии я в тебя влила прилично. Вот, выпей, — протянула стакан. — Это восстанавливающее. Но если станет плохо, обязательно приходи.

— Конечно, — стоило только выйти целительнице, как я быстро собралась и под конвоем Доната дошла до своей комнаты, все так же не упуская случая поделиться со мной важной, по его мнению, информацией. Видимо, вынужденное молчание в отношениях дурно сказывалось на нем. И теперь я выступала в роли свободных ушей. Причем он это делал настолько непринуждённо, как будто мы сто лет как минимум с ним знакомы. Я поглядывала на него и удивлялась его словоохотливости.

И только моя закрывающаяся дверь дала маленькую передышку моим ушам.

— Поторопись, — донеслось вслед.

Прошлая неделя лишила меня сил полностью. А главное — я просто не понимала: неужели нельзя проявить снисхождение хоть временно? Не раз вспоминала слова ректора о том, что сейчас у меня не будет времени на изучение его библиотеки, и это было правдой. За прошедшее время я так дома и не появилась, отправляя сообщения через вещатель. Но так как количество слов было ограничено, то, как правило, письмо содержало следующее: «Все хорошо. Навёрстываю упущенное». Отца я решила не тревожить. Не знаю, правильно поступала или нет, но я считала так: если перешла на военный факультет, то должна соответствовать жестким требованиям, предъявляемым адептам военки. Тем более я не хотела ударить лицом в грязь на соревнованиях.

* * *

Поместье генерала тера Ховера де Азри

— Ты сам не свой последнюю неделю, — верно подметил друг, пока мы сражались на мечах во дворе дома. Меч Карса по касательной задел плечо, царапина была неглубокой, но кровь все же потекла тоненькой струйкой. — И рассеян, Ховер, — снова проговорил он.

Мигнул вещатель, я резко, уходя от удара, отошел на пару шагов. Карс сразу все понял. Последнее время я не расставался с этим средством связи.

— Что пишет Алесса? Как она там? — видимо, что-то такое отразилось на моем лице.

— Как всегда, что все хорошо, и она со всем справляется, — проговорил я.

— Ну, может быть, это действительно так, и ты просто зря переживаешь?

— Ты-то сам в это веришь? Она просто упрямая до безобразия! — выругался я.

— Есть в кого. Не находишь? — добродушно добавил друг, и я сдался, взял под контроль эмоции.

— Возможно. Но и ты знаешь, что если бы все и вправду было в порядке, она бы появилась здесь, — Карс являлся одним из немногих, кто принес мне клятву молчания и знал об этой способности моей дочери.

— Знаю, но так хочется верить ей и ее сообщениям, — тяжело вздохнул Карс. — Что думаешь делать? Хоть она и желает казаться сильной, но я тоже не хочу, чтобы ее сломали, — тяжесть повисла между нами.

— Я этого не допущу, — раскрутив кистью меч, все же опустил его. Настрой для спарринга улетучился.

— Так что будешь делать? — не унимался Карс, моя малышка была для него как родная.

Ведь он тоже потерял семью, когда на столицу напали одержимые. С тех пор мы вместе, он остался у меня на службе, ведь, кроме как воевать, больше ничего не умел. Я был не против этого, ведь толковый воин мне тоже необходим.

Я остановился на полпути к дому и, не поворачиваясь к нему, сказал:

— Собираться. Пришел ответ от короля. Аудиенция назначена через неделю.

— И что ты попросишь? — да, об этом он тоже знал, король при всех одарил своей милостью и разрешил просить, что захочу.

Только вот на тот момент мне ничего не нужно было, вернее, то, чего бы я желал больше жизни, мне он дать не мог — воскресить мою семью. Но пришло время напомнить ему о его словах. А пока будет время встретиться с дочерью.

— Я с тобой.

— И не сомневался.

— Старый жук.

— Скоро сам таким станешь. Уважай старость.

Смешок был мне ответом.

* * *

Удары, ушибы и растяжения мышц стали моими постоянными спутниками. А учитывая, что целительская магия действовала на меня не так, как на остальных, то мне было, откровенно говоря, очень и очень паршиво. Видимо, моя прожорливая сущность, или что там внутри меня, решало, что важнее поглотить магию целителя, и только крохи оставались мне с ее щедрого плеча. Так, чтобы совсем ноги не протянула. В связи с этим целительнице, а именно она меня и лечила в основном, которую звали Мирая, приходилось лгать о том, что мне уже лучше. И хорошо, что женщина не проводила диагностики, все же она слишком энергозатратная, а после моего лечения ей и так несладко приходилось. Хорошо, что Мирая пока не задавала вопросов.

— Алесса! Долго вас еще ждать? С такими результатами ваша группа будет отстающей! — прокричал декан, а по совместительству мой главный кошмар.

Посмотрела на него исподлобья: снова пристально изучает, и такое впечатление, что его интересую только я. Холодная ярка вспышка, на миг возникшая в его глазах, тут же исчезла, меня передернуло. С тех пор, как я получила тот удар по голове, мне стало мерещиться разное. Всполохи такого цвета возникали у разных магов. Не знаю, с чем это связано, но каждый раз меня бросало в холод от этого.

Отвернулась, выдохнула и снова взялась за перекладину. Оттолкнулась от земли и перекинула ногу. Встала, сохраняя равновесие. Перекладина была шириной двадцать сантиметров, на ней нужно устоять и при этом столкнуть своего соперника. Говорить о том, кто у меня соперник, не стоит. Декан решил либо натаскать меня за столь короткое время, либо избавиться от меня. Крок и его прихвостни теперь мои постоянные партнёры. И как бы ни скрипели зубами парни и Теслер не ругался с тером Шоготом, даже не беспокоясь о наказаниях, ничего не менялось. Хотя разве что меня теперь не выносили после первого удара с полигона. Мое избиение длилось долго и со вкусом.