— Снова кошмар? — в голосе Эрики послышалась тревога.

— Скорее предвкушение экскурсии в Вашингтон. Я так ни разу и не был в этом городе.

Ему не хотелось признаваться девушке в том, что он чертовски боится не проснуться. Те четверо суток, проведенные в забытье, наложили свой страшный отпечаток, и Дмитрий изо всех сил делал вид, что случившееся никак на него не повлияло. В последнее время в его жизни было и так слишком много страхов, чтобы еще говорить о них вслух.

Услышав про Вашингтон, Эрика несколько помрачнела. Она отстранилась от Дмитрия и, небрежно отбросив с лица прядь волос, внимательно посмотрела на него.

— Ты уверен в том, что делаешь? — спросила она. — Одно дело — подняться на поверхность в сопровождении Альберта и солдат. И совсем другое — отправиться на другую часть света с ненадежным спутником за таким же ненадежным союзником. Эрик Фостер может говорить что угодно, но я до сих пор не понимаю, каким образом Лунатик активирует телепорт в Белом Доме. Он ведь не может ходить. И как четырнадцатилетний ребенок может разбираться в устройстве арки?

— Эрик сказал, что мальчик знает, а Альберт в свою очередь судит по энергетике Фостера. «Блуждающие во сне» хоть и не имеют материального облика, но «следы» на энергетике все же оставляют. Вайнштейн считает, что эти двое говорят правду. Другой вопрос — не работает ли Лунатик на «процветающих»?

— Именно этот вопрос я как раз и собиралась тебе задать. Альберт не может этого подтвердить.

— Но и опровергнуть тоже, — ответил Дмитрий. — Этот мальчик — наша единственная надежда. «Процветающие» вырезали всех «блуждающих во сне» еще в рамках проекта. Этот — последний. Я не знаю, каким чудом он уцелел.

— Может, пожалели ребенка?

— «Процветающие» никого не жалеют. Скорее, не сочли его опасным или он каким-то образом сумел скрыться. Не знаю… Эрик сказал только то, что сейчас его используют для защиты Вашингтона. Он истощен. А Альберт и вовсе опасается, что мальчик находится на грани жизни и смерти.

— Тогда тем более ему выгодно сдать вас «процветающим»! Что если он активирует портал только в одну сторону?

— Значит, я заставлю его, — нарочито спокойно ответил Дмитрий. Эрика, сама того не подозревая, озвучивала его мысли, которые он предпочитал хранить при себе.

— Еще бы мне заставить тебя не рисковать, — произнесла девушка, на что Лесков молча притянул ее к себе, желая обнять.

— Допустим, а если… — Эрика хотела еще что-то сказать, однако Дмитрий прервал ее поцелуем. Но не тут-то было. Девушка немедленно отстранилась и, накрыв его губы ладонью, строго произнесла:

— Я не люблю, когда меня перебивают… Даже таким способом.

— А я не люблю, когда из меня выуживают ответы. Если ты боишься, что я могу остаться по другую сторону океана и завести себе новую девушку, так и скажи, — Лесков убрал ее руку от своего лица и с улыбкой поцеловал ее запястье.

— Новую девушку? — Эрика невольно рассмеялась. — А кто тебе сказал, что у тебя сейчас есть девушка? Или ты рассчитывал на меня? Спешу тебя огорчить, но я тут не при чем. Я свободна.

— Может, жениться на тебе? — неожиданно произнес Дмитрий, с долей иронии подмечая удивление, промелькнувшее в глазах собеседницы.

— Если три дня без ругани заставляют мужчину думать о браке, я не понимаю, откуда столько статей с советами из рубрики «Как заставить его сделать предложение?». А если без шуток, я не пойду за тебя.

— А кто тебя будет спрашивать? — усмехнулся Лесков. — Мне политики, бандиты и олигархи не могли отказать, что взять с одной самодовольной девчонки.

— Ты всех их звал замуж? — деланно ужаснулась Эрика. И в тот же миг оба весело рассмеялись. Было даже странно вот так вот беспечно улыбаться друг другу, в то время как через несколько часов Дмитрию придется шагнуть в

телепортационную арку, а его девушке — в отчаянии смотреть в пустоту, которая останется через секунду после перемещения. И, наверное, именно поэтому, прекрасно осознавая, что произойдет дальше, ни он, ни она не спешили покинуть постель. Они провели вместе еще пару часов, разговаривая, занимаясь любовью и снова разговаривая. Но, когда стрелка часов неумолимо подошла к семи, Дмитрий в последний раз поцеловал Эрику в губы, после чего покинул комнату.

Лесков вернулся в свой кабинет и первым делом вызвал к себе Вайнштейна. Альберт молча следил за тем, как мужчина заваривает кофе, после чего нахмурился и спросил:

— Почему ты не хочешь, чтобы я пошел вместе с тобой? Я все-таки врач, к тому же «энергетик», и как никто другой могу помочь тебе. Я могу определить расположение врага или найти выход из здания… Этот чертов Фостер хоть и обзывает меня «овчаркой», но в чем-то он прав — мои навыки гораздо полезнее, чем его.

— Эрик знает эти лаборатории. В конце-концов, он сбежал оттуда, — ответил Дмитрий, подавая собеседнику чашку кофе. — А ты нужен здесь. Когда мы вернемся, Лунатику скорее всего понадобится твоя помощь.

— Я все уже давно подготовил, — отмахнулся Альберт. — Меня беспокоит другое. Хотя энергетика Фостера и кажется более-менее нормальной по отношению к тебе, я опасаюсь, как бы в случае опасности он не предал тебя. У американцев ведь тоже есть роботы, которым ты ни черта не сможешь внушить…

— Значит, мы постараемся не шуметь. К тому же вряд ли этих роботов осталось много. Наверняка, часть из них уничтожена войной. А основную армию давным-давно забрали на Золотой Континент еще в рамках «Процветания». Или ты забыл, откуда родом вся нынешняя «элита» Австралии? Штаты, Израиль, Арабские Эмираты и Западная Европа.

— Других национальностей там тоже хватает.

— Я говорю о верхушках, — ответил Дмитрий.

— Предположим, что ты прав. Но, если в Вашингтоне нет нормального оружия, как они до сих пор держатся?

— Я не думаю, что они «держатся». Они просто прячутся внизу, как и мы. Но конкретно нас интересует не Вашингтон, а зона за городом, где и расположены лаборатории для изучения полукровок. Вполне возможно, что выжившие используют «иных» и каким-то образом умудряются оставаться незамеченными. Правда, это лишь мои догадки. Эрик не говорил об этом с Лунатиком. В свои последние «визиты» мальчик был слишком слаб.

— Его энергетика очень нестабильна, — с досадой произнес Альберт. — Я опасаюсь, как бы он не умер прежде, чем вы перенесете его сюда.

Оба мужчины замолчали, глядя друг на друга. Один — с тенью страха, другой — обреченности. В последнее время Дмитрий слишком часто произносил фразу «У нас нет выбора», и не было нужды озвучивать ее еще раз.

Тогда Альберт, не желая еще больше нагнетать обстановку, решил перевести тему.

— Как Эрика? — внезапно спросил он, своим вопросом заставив Дмитрия замереть с чашкой кофе у самых губ.

— Ты хотел сказать, Эрик?

— То, что я хотел сказать, я сказал, — улыбнулся врач. — Хоть передо мной спектакль не разыгрывай. Я все-таки «энергетик».