— Хочу спросить вас о Локе, — начал инспектор без всякой преамбулы. — Вы говорили, что он заслуживает полного доверия?

— Это верно. Лок — старый служивый. Работал у Роксби, перед тем как поступил к нам.

— Были ли в последнее время мелкие кражи — бутылок с пивом или, скажем, сахара?

Барнес поднял свои массивные брови, и его унылое лицо приобрело выражение, которое с натяжкой можно было охарактеризовать как оживление.

— С чего б это вдруг вы упомянули об этом? Даже странно. Недели три назад, когда мы производили учет, обнаружилось, что недостает мешка сахара и трех ящиков светлого пива. Как вам удалось прослышать об этом?

— Получена информация, — кратко ответил Тайлер. — Почему же нас своевременно не поставили в известность?

— Спросите хозяина. Сдается мне, он сам хотел заняться слежкой. «Барнес, — сказал он мне, — эти местные бобби[3]никого не сцапают. Если мы хотим найти воришек, то должны сами потрудиться».

— Ну, ближе к делу, — не выдержал инспектор, — у меня дня не хватит слушать ваши воспоминания.

— Поэтому хозяин устроил небольшую ловушку, — голосом сладким, как мед, продолжил Барнес. — Мы целую неделю проверяли склады вечером и утром. Так что, если бы Лок стянул что-либо, мы наверняка заметили бы. Но тогда ничего не пропало. Лично я ничего не имею против, чтобы Лок ночью выпил стаканчик пива… В охотку, так сказать. Но хозяин был малость того… Одним словом, не приветствовал… Но вскоре после этого его псина попала в открытый чан. Он так рвал и метал, что на время забыл о кражах.

— Так кто же забросил Траффлиса в этот чан? — мягко поинтересовался Найджел. — Сейчас, когда его владелец… э… тем же путем отправился на тот свет, думается, нет смысла держать это в тайне.

— Что толку спрашивать об этом, когда тут такое дело, — отозвался Барнес, устремляя несвойственный ему суровый взгляд на Найджела. — Пусть мертвые хоронят своих мертвых, вот что я вам скажу. Но даже если бы хотел, то не смог бы вам ответить, сэр. Хозяин устроил дознание, все это чертово место перевернул сверху донизу, но так ничего и не узнал. Все смогли доказать, что находились тогда на рабочих местах… все, кроме офисного штата, то есть служащих, ну еще меня и мистера Джо…

— Офисный штат состоит из…

— Мистера Сорна, Эда Парсонса, Лили — это моя дочь, она секретарша мистера Баннета — и еще пары клерков.

— Гм. Я должен побеседовать с ними в свое время.

— Ну, джентльмены, если вы со мной закончили, то я пошел на свое рабочее место. Колеса индустрии не должны останавливаться ни на минуту. Пока! — Барнес поднял массивные брови и отправился вращать колеса индустрии.

Норов инспектора Тайлера ничуть не улучшился после этого разговора. Когда ночной сторож вошел в помещение, Тайлер хрипло спросил:

— Лок, что это за чертовщина с кражами по ночам со складов пивоварни?

— Не знаю, сэр, о чем вы. Ко мне это не имеет отношения.

— И что же, за целую ночь ни бутылки пива? Гм, должно быть, это немалое искушение…

— Только не для меня, сэр. Я трезвенник с тех пор, как оставил армию. Могу это доказать, сэр.

Инспектор вновь уселся на стул и повертел в руках анонимное письмо. Затем сказал:

— Ну, с пивом можно сделать и другое, кроме того, что выпить… да и с сахаром — тоже. Ты что… сбывал их приятелям?

— Нет, сэр! Я не знаю, что вы стараетесь повесить на меня, разве что воровство, которое имело место в конце прошлого месяца?

Лок стоял по стойке «смирно», вытянувшись в струнку — крепкий, с проседью мужчина, с морщинками в уголках внимательных глаз.

— Ну, а что ты скажешь насчет этого? — поинтересовался инспектор, пуская анонимное письмо по столешнице в его сторону.

Лок быстро, по-военному, сделал шаг вперед, щелкнул каблуками и взял письмо.

— Никак не возьму в толк, сэр. Такая мелочевка… ну, хищение вверенного имущества — овчинка, не стоящая выделки на моем рабочем месте. Надо быть честным, хотя и не скажу, что это непременное условие… для работы сторожем. Спросите в моем полку или у Роксби… это мой последний работодатель. Там мне дадут наилучшие отзывы, уверяю вас.

— Гм. Может быть, так, а может, и нет. И ты все еще утверждаешь, что во время обходов в ту ночь не видел и не слышал ничего подозрительного?

— Именно так, сэр.

— А тебя не поражает, как нечто особенное, что убийство было совершено в стенах этого здания, а ты и знать ничего не знаешь об этом? Нет ли каких-либо мыслей на этот счет?

— Нет, сэр.

— У нас тоже пока нет никаких идей, — дружеским тоном произнес Найджел и повернулся к Тайлеру: — А знаете, инспектор, я склонен ему верить. Впрочем… мистер Лок, вы не возражаете, если я взгляну на ваши руки?

Инспектор слегка вздрогнул, затем обрушился на Найджела:

— Что все это значит? Хиромантия? Чтение по ладоням? Для меня это что-то новенькое.

— В данный момент меня интересуют не столько сами ладони, сколько их тыльные стороны.

— Как вам будет угодно, сэр, — отозвался Лок, протягивая руки.

Найджел впился в них пристальным взглядом, засучил ему рукава и осмотрел запястья. Затем снова уселся на свой стул.

— О'кей, что и требовалось доказать — можно трубить отбой. По-моему, мистер Лок ждет не дождется, когда ему позволят отправиться спать.

— Что это за странные дела с руками? — с подозрением полюбопытствовал инспектор, когда ночной сторож, повернувшись по-военному, строевым шагом вышел из комнаты.

— У вас ведь было предположение, что Баннет, возможно, застал Лока врасплох за воровством, между ними завязалась борьба, в результате которой хозяин был убит или получил серьезные повреждения. Ну, если бы Лок пырнул его ножом, то вы нашли бы следы крови или признаки того, что ее счищали… Вы что-нибудь такое нашли?

— Нет, сэр. Прошлой ночью мы самым тщательным образом осмотрели всю пивоварню и, должен признаться, никаких признаков, указывающих на кровь. Но…

— Если бы Баннета ударили по голове каким-нибудь тупым предметом, то, более чем вероятно, Каммисон обнаружил бы это еще при первом осмотре. Если бы Лок задушил Баннета, то на тыльных сторонах его ладоней остались бы ссадины или синяки, да и на лице сохранились бы отметины. Ничего такого у него нет. Допустим, Лок пустил в ход кулаки, избив его до потери сознания. Но зачем ему его еще и убивать? Драка — это одно, а убийство — совсем другое. Чтобы убить человека, надо иметь веские причины, а откуда они у Лока?

— Слишком много «если», сэр. Не думаю, что вы что-либо доказали.

— Не в том смысле, в каком вы понимаете доказательства… Надеюсь, вы знаете, что считается в армии тягчайшим преступлением?