И еще Кара обладала совершенно несносной манерой говорить с собеседником в третьем лице.

— Если Ее Высочество чего-то желает, то она может сказать об этом мне, — елейным голоском заявила Кара, жестко схватив собравшуюся прогуляться принцессу за локоть.

«Она из партии, которая хочет возвышения Эоны, — прокомментировал Голос. — В тебе она видит досадное препятствие, не более того».

«Они меня не убьют?» — поинтересовалась Айра.

«Нет, если не полные идиоты. Сейчас лодка раскачалась и накренилась, и смерть еще одного члена нашего дома может перевернуть королевство вверх дном. Нужно хоть немного стабильности».

Это было слишком сложно и страшно.

Принцесса внезапно поняла, что она стала разменной фигурой в сложной игре вроде тех, в какие играли старые вельможи вечерами.

Айра для себя решила — как только выдастся удачный момент, она сбежит. Оставаться в ставшем после трагической смерти отца, матери, братьев и сестер чужим дворце не было никакого смысла.

Там, за стенами, жил добрый и отзывчивый народ.

Они приютят ее, помогут в первое время, а потом Айра поступит на обучение в Сиреневую Башню.

Да, конечно, всем известно, что волшебники не принимают на обучение девочек. Но из старых книг Айра знала — было не меньше двух случаев, когда делалось исключение. Для Анастасис, прозванной позднее Королевой Фей, и для волшебницы Лиерры, которая вскоре после окончания учебы бесследно исчезла.

Да, желающие возразить сказали бы, что Анастасис закончила учебу лет двести назад, а Лиерра почти сто, но это не значило ничего, кроме того, что именно сейчас, чтобы продолжить ряд, кого-то из девочек должны взять в Сиреневую Башню.

Магия привлекала Айру.

Учителя не показывали ей ничего сложнее «Обмена вкуса» и опаснее «Летающего перышка», в конце концов раньше считалось, что она выйдет замуж за какого-то вельможу из Империи, и магический багаж будет совершенно излишним.

Однако сейчас все изменилось.

Айра уже продумала, что сделает в первую очередь — надо будет забраться в библиотеку и взять там несколько томов с описанием заклинаний, желательно написанных понятным языком.

Затем — сбежать из дворца и позволить каким-нибудь крестьянам ухаживать за ней, пока Айра не почувствует себя готовой к встрече с магами из Сиреневой Башни. А затем стать там настоящей волшебницей и жить так, как хочется ей, а не так, как это видит Голос или эта злющая и некрасивая Кара.

План был идеален, принцесса знала это совершенно точно.

Оставалось только дождаться, когда Кара уснет, связать ее — и сбежать.

Однако черноволосая тюремщица, с мрачным видом смотревшая в окно и что-то шептавшая, спать пока явно не собиралась.

Айра лежала прямо в одежде на кровати.

Еще вчера за подобное ее сурово бы отчитали, а сегодня всем было плевать — теперь можно было многое из того, что строго запрещали вчера… И нельзя было почти ничего из того, что раньше казалось для нее обычной жизнью.

«Если захочешь оскорбить Кару, спроси у нее, сколько стоит пук овечьей шерсти, — неожиданно сказал Голос. — А если захочешь разговорить ее — поинтересуйся имперскими поэтами прошлого века».

«Что это значит?»

«Кара из довольно молодого дворянского рода, еще двести лет назад ее предки торговали шерстью на рынке. А еще ей совсем не нравится быть здесь, зато она очень любит стихи, особенно старые и вычурные, какие сочиняли во времена молодости ее деда».

— Ты знаешь все и про всех? — вслух спросила Айра.

— Что? — подняла удивленно голову Кара.

«Никогда не говори со мной вслух, — мягко, но настойчиво попросил Голос. — Не стоит посвящать остальных в то, что у тебя есть советчик, это сослужит не лучшую службу. А насчет твоего вопроса — нет, не все и не про всех, но про некоторых очень многое, и уж про всех наиболее значимых людей — точно».

— Кара, — негромко произнесла Айра. — Почитай мне стихи, мне кажется, что их величие соответствует величию момента, когда наша страна оказалась на краю гибели и только я смогу ее спасти.

— Стихи? — взгляд наперсницы выразил изумление. — Как будет угодно Ее Высочеству…

«Ее Величеству», — промурлыкал Голос, и Айра повторила эту фразу.

Она больше не хотела сбежать.

Ей было действительно интересно остаться — и стать королевой.

* * *

Ночь казалась беспросветной, различить что-то в небе могли немногие — например, астрологи, маги или ведьмы.

Все работы ночью замирали — плотники не орудовали топорами, кузнецы — молотами.

Но тьма не помеха для мертвых.

Два скелета, поднятых Лиеррой, строили ей новый дом.

— Здесь повыше, — мелодичным, звонким голосом сказала она, и костяной работник аккуратно поставил жердь точно в паз и тут же принял от второго небольшое бревно.

Многие некроманты попроще считают, что главное — это сила мага, что нужно просто уметь пользоваться волшебными снадобьями и предметами, быть аккуратным и хладнокровным.

Но Лиерра давно поняла, что в этой науке много тонкостей и деталей, даже посвященным не всегда ведомых, — важны и интонация, и настроение, и звучание голоса. Ей нравилось возиться со скелетами, они не воняли, как зомби, в отличие от живых слушались беспрекословно, не торговались и не сплетничали.

Некоторые адепты заводили себе кошек или ворон, другие брали учеников.

Лиерра бы подняла для компании себе скелет ребенка, но тупость простых людей, от которых она всегда страдала, никогда не позволила бы ей подобного!

— Медленнее, — ведьма добавила в голос хрипотцы.

Скелеты, располагающие длинную жердь на крыше, задвигались несколько более плавно.

Им не нужно было ни еды, ни сна, они становились теми, кто нужен Лиерре. Плотниками, дровосеками, охотниками — и каждый раз делали работу лучше, чем большинство живых.

Но иногда ведьме становилось тоскливо, и ей хотелось, чтобы ее обнял кто-то теплый, живой, разумный.

К счастью, такие мгновения в ее жизни случались все реже.

Дайрут проснулся до восхода, выбрался из шатра, где вместе с ним спали еще восемь подростков, и поплелся к колодцу, разминая по пути руки.

Под началом темника Вадыя ходило примерно десять тысяч воинов, не считая обслуги. Прокормить тумен, встав одним лагерем, было сложно — а значит, едва войско останавливалось больше чем на день, оно распадалось на десяток лагерей размером поменьше.

И иногда — не часто, но бывало — между фуражирами из разных тысяч, а то и между самими тысячниками возникали склоки из-за пастбищ, из-за деревенек, а иногда и просто по глупости. Ссоры надо было решать быстро — казнив пару зачинщиков, темник Вадый предотвращал большие проблемы и показывал, что тумен по-прежнему в полной его власти.