А потом — и не мысленно.

Как-то фирма отмечала в ближайшем кабаке свое пятилетие, и шеф Лелик раскошелился на «корпоративный банкет» с участием всех сотрудников. Несмотря на громкое название, мероприятие было самой обыкновенной массовой попойкой со всеми положенными ей атрибутами.

Так получилось, что я и Ксюша оказались рядом за столом, и мы посвятили весь вечер знакомству друг с другом.

После вечеринки я осмелел настолько, что вызвался проводить Ксюшу домой, и она не возражала, а потом выяснилось, что родители у нее уехали на несколько дней на дачу, а она очень боится темноты...

В общем, я остался у Ксюши на всю ночь — и, честно признаюсь, не пожалел об этом.

Все мои прошлые мировоззренческие заскоки слетели с меня в ту ночь, как пересохшая шелуха с головки лука, и никогда мне не было в жизни так хорошо, как тогда.

На следующий день я летел на работу, как на крыльях и не страшны мне уже были ни потенциальные издевательства сослуживцев, ни идиоты-клиенты.

Болван, я ведь серьезно прикидывал в тот момент, что отныне моя жизнь станет совсем другой.

А Ксюша была такой же, как всегда — улыбчивой, вежливой и обаятельной. Вот только на меня она старалась не смотреть, а когда я в обеденный перерыв пригласил ее пообедать вместе, отказалась, сославшись на головную боль.

— Давай тогда после работы куда-нибудь пойдем, — сдуру предложил я.

Она секунду, ничего не говоря, смотрела на меня своими волшебными глазищами, а потом медленно сказала:

— Хорошо, Алик. Только постарайся не задерживаться, потому что я уйду чуть пораньше и буду ждать тебя у метро.

«Вот умница!» — восхитился я. Не хочет, чтобы мы крутили любовь у всех на глазах. Понимает, что нашим шутникам-любителям только дай повод оттянуться на чьих-нибудь искренних чувствах!.. Действительно, лучше нам вести себя на работе так, чтобы ни у кого не возникло ненужных подозрений, а когда придет время свадьбы — вот тогда и поставим всех в известность...

Не стоит говорить, что время после обеда в тот день для меня тянулось особенно медленно. Я изнывал от ожидания, дергался и нервничал по разным пустяковым поводам.

Ровно за десять минут до окончания трудового дня, когда я уже «запарковал» свою машину и пытался подгонять взглядом стрелки часов, которые словно забуксовали на месте, у меня на столе зазвонил телефон.

Мысленно возведя глаза к небу, я схватил трубку:

— Добрый день, это служба технической поддержки. Чем могу помочь?

— Добрый день, — откликнулся приятный женский голос. — Знаете, у меня тут возникла кое-какая проблема с компьютером....

Я чертыхнулся — разумеется, все еще мысленно. Вслух же спросил:

— А что именно?

— Знаете, я печатала текст, а потом вдруг все, что я набрала, куда-то делось с экрана.

— Как это — куда-то делось? — тупо переспросил я.

— Ну, просто исчезло, — уточнила женщина.

Дальнейший наш диалог со звонившей (обозначим ее буквой «К. ») развивался следующим образом.

Я: Хм... А что же видно на вашем экране?

К.: Ничего.

Я: Совсем ничего?

К.: Он пустой, понимаете?! И никак не реагирует, когда я что-нибудь печатаю на клавиатуре!!!

Я (тревожно косясь на часы): А вы все еще находитесь в текстовом редакторе или уже вышли из него?

К.: Откуда я знаю?

Я (начиная нервно кусать ногти, локти и ерзать на стуле): А на экране, случайно, не появилось приглашение закрыть все окна?

К. (абсолютно не понимая, с чего это я к ней привязался): Что еще за приглашение?

Я (вспомнив о наставлениях шефа Лелика и беря себя в руки неимоверным усилием воли): Ничего, ничего, это я так, тихо сам с собою... Скажите, пожалуйста, а вы можете перемещать курсор?

К. (уже с изрядной долей возмущения): Да тут нет никакого курсора!.. Я же вам говорю — ничего не происходит, когда я нажимаю на клавиши!

Я: Простите, а на вашем мониторе горит индикатор питания?

К.: На мониторе? А где это?

Я (мысленно переходя на нецензурную лексику, но еще сдерживаясь, потому что минуты три в моем распоряжении имеется): Это такая штука у вас на столе, с экраном, похожая на телевизор. На ней есть маленькая лампочка, которая показывает, что он включен. Эта лампочка горит?

К.: Ну, я не знаю...

Я: Ладно. Будьте добры, загляните за монитор и найдите место, где подключается шнур питания. Видите его?

К.: Вроде бы, да...

Я (ободрившись): Отлично. Проследите за шнуром до самой розетки и скажите мне, включена ли вилка в сеть?

К.: Да, включена.

Я: Кстати, когда вы смотрели за монитор, то, случайно, не заметили, сколько шнуров там подсоединено: два или один?

К.: Нет. В смысле — не заметила...

Я: Должно быть два. Пожалуйста, загляните за монитор снова и найдите второй кабель.

К. (после паузы): Ага, нашла.

Я: Проследите — он должен быть вставлен другим концом в компьютер.

К.: Но я не могу его достать: у меня компьютер стоит на полу.

Я (обреченно, поскольку времени у меня уже совсем в обрез): О, господи!.. Ну вы хотя бы можете посмотреть, включен ли этот шнур в компьютер?

К.: Нет.

Я (постепенно свирепея): А что, если вам сесть на пол и заглянуть за компьютер?

К. (с восхитительной кротостью): Это не потому, что я не могу сесть на пол! Просто тут слишком темно!

Я (окончательно обалдевая): Темно?!!

К.: Да, у нас окна выходят в тупик, и из них света маловато.

Я (уже зверея до полной потери контроля над собой): Так включите свет в комнате, черт возьми!!!

К.: Не могу...

Я: Не можете? Почему?

К. (невинно): У нас недавно отключили свет во всем здании.

Я (вмиг утрачивая все эмоции, потому что стрелка часов пересекла роковой рубеж): Во всем здании? Ага... Похоже, я знаю, что делать. У вас сохранились коробки от компьютера?

К.: Да, я положила их на шкаф в прихожей. А что?

Я: Прекрасно! Достаньте эти коробки, упакуйте в них ваш компьютер и завтра привозите его к нам. Мы работаем с девяти до восьми, с понедельника по пятницу.

К.: (упавшим голосом): Вы это серьезно?.. Боже мой, неужели дело настолько плохо?

Я: Боюсь, что да.

К.: Хорошо, я так и сделаю. А что мне сказать вашему менеджеру?