Научные изыскания, рассматривающие следствия, как это происходит в медицине, не позволяют установить причину происходящего

Если мы остановимся на анализе специфических особенностей химического состава кукурузы и связанных с ним процессов, то никогда не выйдем за пределы отдельного материального эле-мента, различным образом вступающего в реакцию со средой организма-человека, организма-гуся, организма-кролика. Нам не удастся проследить модальности соединения молекул и их компонентов в среде различных организмов. Мы не сможем объяснить принадлежность организма ни человеку, ни кролику или гусю. Действительно, это можно установить только исходя из формы: из формы, организующей структуры. Следовательно, мы должны обратиться к тому началу, которое не показывается в собственных следствиях.

Медицина наблюдает феноменологию следствий, пытаясь отыскать их причину. Онтопсихология, напротив, отслеживает формальные причины, беря за основу поиска логику мысли. Медицинская точка зрения никогда не приведет нас от кукурузы к съевшему ее человеку, гусю, кролику. Если же, напротив, мы будем опираться на очевидность логического восприятия мысли, то войдем в мир форм и удостоверимся, что в человеке, съевшем кукурузу, в итоге неизменно прослеживается формат человека (и точно так же в примере с гусем и кроликом). Исходя из причины, будь то человек, гусь или кролик, мы распознаем различие конечных ситуаций, уже известных в своей причине.

Другой пример. Я роняю книгу и вижу, что она падает рядом с моими ногами. Если я брошу книгу в определенном направлении, то обнаружу, что она упала, допустим, на расстоянии метра от меня. С научной точки зрения, что вмешивается в процесс и приводит к различным последствиям, документально очевидным? В первом случае книга падает рядом с моей ногой, во втором – на расстоянии метра от меня. Книга упала, «выпала в осадок» совершенного действия, являя собой физическое, весомое его доказательство. Подобно этому патологический процесс психосоматического заболевания доказывает уже свершившееся, исполнившееся.

Точное знание причины позволяет мне повторить эксперимент: владея причиной, я могу контролировать или предотвращать следствия. Причина заключена в моей интенции, в моем намерении либо уронить книжку рядом с собой, либо забросить ее подальше. Формальная интенция определяет и обозначает вытекающие из нее следствия. Обратимся к нашему, пусть и примитивному, примеру с книгой. Проанализировав ее падение с физической точки зрения (разложив его на импульс, контрудар, инертное поле, агломерат силовых точек и т. д.), мы не сможем уверенно утверждать, где окажется книга в следующий раз. Чтобы знать это, необходимо войти в ум того, кто действует, вступить в сферу формальных причин. Пребывая в ней, я буду знать все возможные следствия.

Научные изыскания, рассматривающие следствия, как это происходит в медицине, не позволяют установить причину происходящего. Напротив, исходя из сферы интенций, из мира психической деятельности, можно узнать причину, предвидеть ее, контролировать и изменять вытекающие из нее следствия.

Представим, что я упорно продолжаю бросать книгу, и необходимо выяснить, почему я совершаю это действие. Достаточно, чтобы кто-нибудь мне сказал: «Да когда ты перестанешь?». Будучи захваченным в причине, я осознаю свою ответственность за происходящее, и броски прекратятся. Книга больше не окажется на полу, если я, формализующий ее падение, изменю свою интенцию.

Тотальный квант психической деятельности, к сожалению, не укладывается в пределы понимаемого большинством людей. Бессознательное включает психическую энергию, организация которой недоступна логическому познаванию. Потенциал психической деятельности, прорывающийся на уровень сознания, в силу ситуативной необходимости должен быть сослан, запрятан в сферу, определяемую как бессознательное. К примеру, каждый из нас совершает множество движений, за каждым из которых стоит интенция. Неважно, замечает ли субъект движение, к примеру, своей ноги: если движение происходит, существует и его причина, которая и вызывает данный жест. Психолог прослеживает мотивацию, то есть форму, актуализирующую действие. В этом случае движение ноги можно приостановить, а потом возобновить, потому что схвачена интенция порядка субъекта.

Подобно тому, как я сознательно бросаю книгу, психическая деятельность может организовать собственный бросок или телодвижение, выбор, подкрепление, решение без ведома субъекта. Бессознательное обладает этой способностью. Например, лунатик может подвергнуть себя или других людей насилию во время сна. Или же внедрение неосознаваемой энергии может отразиться на нервной системе, отчего в дальнейшем субъект заболеет СПИДом или раком. Сама энергия, сам ум может породить формы, которые будут неумолимо манипулировать материей, внося в нее свои «поправки».

Нам неизвестна вся наша энергия. Мы сами несем ответственность за то, как и где существуем, даже не отдавая себе в этом отчета. Возможно, что религия, друг, любимый человек простят нас, но природа – точная наука о человеке – не простит никогда, потому что не предусматривает ошибки. То, как мы мыслим, фантазируем, любим, наш стиль культуры, ласки, поведение в кругу семьи может быть удобным, приятным, одобряемым в обществе определенного типа. Однако природа, то есть математически точная организация, предшествующая всем вещам, таким, какие они есть изначально, непреклонна.

Наша культура способна организовать только одну часть кванта нашей энергии. Другая часть, не организуемая нашими сознательными стереотипами, юридическими, моральными, теологическими, философскими, эстетическими формулами, представляет собой квант, который остается нейтральным и организуется либо по случаю, либо согласно стереотипу комплексов.

Энергетический излишек, которым мы располагаем, может быть непосредственно обнаружен и точно познан ответственным «Я». В противном случае, он формализует, соматизируясь, другие ситуации или усиливает матрицу базового комплекса субъекта[41].

Одна из наибольших опасностей психологической сферы состоит в том, что неиспользуемый, и потому «избыточный», природный потенциал поглощается несущей структурой комплекса, то есть метаболизируется наиболее организованным в данном контексте началом. Власть над вещами, будь то в психологии или экономике, захватывается наиболее организованным началом; менее организованное начало обречено на исчезновение. Поскольку комплекс субъекта организован лучше, чем мыслительная структура сознательно-логического «Я», природный «излишек» из-за лености субъекта подпадает под власть превалирующей констелляции базового комплекса. Например, если сорокалетний человек, каким бы образованным и развитым он ни был, не умеет обратить благоприятные возможности на собственный рост, весь «избыток» пойдет на воспроизведение инфантильной ситуации, которая организована лучше, чем историческая смекалка субъекта. Тем самым субъект определяет свой регресс, сам того не ведая.

Другой пример. Человек подвергся оскорблению и начинает думать об обиде, о нанесшем ее человеке, о произошедшей ситуации. В то время как он мыслит, его ум действует. Это может показаться невероятным, но со временем униженный человек неизбежно выместит свою фрустрацию на том, что ему близко. Нет ничего более близкого нам, чем собственное тело. Очень часто раковая опухоль представляет собой вещественное доказательство преступления, которое субъект хотел бы совершить в реальности. Болезнь может быть осадком интенции, которая действует тайком от самого субъекта. Непрерывно, с ненавистью размышляя об обидевшем его человеке, о случившемся, пребывая в положении пораженца, субъект затрачивает уйму энергии. Но будучи интровертной, избыточная энергия формализует новообразование, то есть воплощается в организме. Для устранения опухоли нужно будет вернуть субъекта к себе, воззвать к нему в его собственных мыслях, прослеживаемых в сновидениях, в фантазиях, в спонтанных проявлениях, в ляпсусах, в мнемическом следе новообразования, в его негативной или позитивной психологии, в модальности восприятия семантического поля. Многие болезни тела являются «осадками» ошибочных психических процессов, восстающих против природы, против константы «Н». Если субъект не санирует себя, не изменит ошибочную рациональную, интеллектуальную, формальную установку, все остальные усилия бесполезны. Более того, любое другое лечение будет лишь усиливать болезнь, принося еще больший ущерб субъекту.