Единственной подругой Анны осталась теперь миссис Дрейтен, которая сама была женщина слишком терпеливая и мягкая, чтобы заставить упрямую и добросовестную немку Анну хоть что-то делать так, как нужно для ее же собственной пользы.

На вторую зиму Анне стало совсем нехорошо. Когда настало лето, доктор сказал, что если так пойдет и дальше, то она просто-напросто сведет себя в могилу. Он сказал, что она должна лечь к нему в больницу, где он сделает ей операцию. И тогда она будет чувствовать себя хорошо, сил у нее прибавится, и она сможет как следует работать всю следующую зиму.

Какое-то время Анна совсем его не слушала. Она просто не могла себе позволить ничего подобного, поскольку дом у нее был весь обустроен, и она просто-напросто не могла его бросить на произвол судьбы. Наконец, нашлась женщина, которая пришла и сказала, что приглядит за Анниными постояльцами, и только тогда Анна сказала, что готова лечь в больницу.

Анна легла в больницу на операцию. Миссис Дрейтен сама чувствовала себя не очень хорошо, но тоже поехала в город, так чтобы рядом с доброй Анной была хоть одна родная душа. Вот вместе они и отправились в то место, где доктор так хорошо помог миссис Дрейтен.

Через несколько дней Анну подготовили к операции. Затем операцию сделали, а затем добрая Анна, с ее сильным, натруженным, изношенным телом умерла.

Миссис Дрейтен написала о ее смерти мисс Матильде.

— Дорогая мисс Матильда, — писала миссис Дрейтен. — Мисс Анни умерла вчера в больнице после тяжелой операции. Она все время говорила про Вас, и про доктора, и про мисс Мэри Вадсмит. Она просила передать, что надеется, что вы возьмете к себе Питера и крошку Шарика, когда вернетесь жить назад в Америку. А пока я за ними пригляжу, мисс Матильда. Мисс Анни умерла легко, мисс Матильда, и просила передать, что она Вас любит.

Конец

Роз Джонсон пришлось непросто, рожать ребеночка на свет.

Меланкта Херберт, подружка Роз Джонсон, делала все, что в женских силах. Она заботилась о Роз, она была само терпение, сама покорность, она без устали старалась хоть как-то утешить вздорную, взбалмошную, трусоватую Роузи, которая только и знала, что ныть, да суетиться, да еще и причитать, и вела себя как дрянь какая, прямо как животное.

Ребенок родился здоровым, но долго не прожил. Роз Джонсон была распустеха, и ленивая, и только о себе и думает, и когда Меланкте пришлось уехать на несколько дней, ребеночек умер. Роз Джонсон ребеночек, в общем, нравился, и скорей всего она просто забыла про него на какое-то время, вот он и умер, так что Роз и Сэм, ее муж, очень горевали, но, с другой стороны, среди негров в Бриджпойнте такие вещи случаются так часто, что скоро они про ребеночка забыли.

Роз Джонсон и Меланкта Херберт дружили вот уже несколько лет. Недавно Роузи вышла замуж за Сэма Джонсона — честного, доброго и вообще положительного парня, который палубный матрос на каботажном судне.

Меланкта Херберт по-настоящему замужем еще не была.

Роз Джонсон была чисто черная, высокая, стройная, вздорная, глупая, взбалмошная, приятная на вид негритянка. Она смеялась, если все шло как надо, а если что не так — ворчала и ныла.

Роз Джонсон была чисто черная негритянка, но воспитали ее белые люди, совсем как свою. Роз смеялась, если все шло как надо, только это был не громкий самозабвенный смех, когда смеются негры во весь рот и голос, как солнышко просияло. В Роз не было той счастливой и безграничной от природы радости, которая у негров. Обычный смех, как у любой, как у просто женщины.

Роз Джонсон была распустеха и ленивая, но воспитали ее белые люди, и жить она привыкла в подходящих условиях. Белое воспитание сказалось на ее привычках, никак не на ее натуре. А по натуре Роз была черная, и незатейливая и неразборчивая аморальность черных была у нее в крови.

Роз Джонсон и Меланкта Херберт, как и многие подружки, были очень непохожи друг на друга и вообще непонятно почему подружились.

Меланкта Херберт была милая, бледно-желтая, неглупая, привлекательная негритянка. В отличие от Роз Джонсон ее не воспитали белые люди, но с другой стороны, кровь, которая текла у нее в жилах, была наполовину настоящая белая кровь.

Они с Роз Джонсон были обе из самых наилучших негров, здесь, в Бриджпойнте.

— Нет уж, я вам не какая-нибудь простая черномазая, — говорила Роз Джонсон, — потому что меня воспитали белые люди, и вот Меланкта, она такая умная и столько времени училась в школе, она вам тоже не какая-нибудь обычная черномазая, хотя у нее и нет мужа, за которым она по-настоящему была бы замужем, как я за Сэмом Джонсоном.

И почему, интересно знать, такая тонкая, умная, привлекательная, наполовину белая девушка, как Меланкта Херберт, переживала, и старалась, и унижала себя ради такой грубой, ограниченной, вздорной, ничем не примечательной, черной ребячливой Роз, и почему аморальная, неразборчивая, ленивая Роз вышла замуж, а это вам тоже случай не частый, за добропорядочного негра, в то время как Меланкта, со всей ее белой кровью, и привлекательностью, и желанием занять достойное место в жизни, по-настоящему замужем еще не была?

Порою мысль о том, как устроен весь этот мир вокруг нее, наполняла сложную, жаждущую душу Меланкты сплошным отчаянием. И часто она думала, как вообще можно жить, когда все так грустно.

Меланкта однажды рассказала Роз, как одна ее знакомая покончила с собой, потому что ее тоска заела. Меланкта сказала, что ей иногда и самой приходит мысль, что может так оно и лучше.

Роз Джонсон вообще ничего не поняла.

— Я понять не могу, Меланкта, что ты такое говоришь, мол, убить себя потому, что тебя, мол, тоска заедает. Я бы ни за что на свете, Меланкта, рук на себя не наложила просто потому, что у меня на душе тоскливо. Может, кого другого, Меланкта, я бы и убила, потому что у меня на душе тоскливо, но только не себя. Если я когда-нибудь себя убью, Меланкта, то разве по случайности, а если я убью себя по чистой случайности, Меланкта, то очень буду об этом сожалеть.

Роз Джонсон и Меланкта Херберт познакомились однажды вечером в церкви. Роз Джонсон религия не очень занимала. Чтобы проникнуться верой, ей не хватало чувства. Меланкта Херберт еще не поняла, зачем ей вера. Ее пока слишком сильно раздирали желания и чувства. Но у негров принято часто ходить в церковь, вот и они ходили в негритянскую церковь вместе с подружками, и понемногу стали просто не разлей вода.

Роз Джонсон воспитали не как служанку; ее воспитали белые люди, и совсем как свою. Мать у нее умерла, когда Роз была совсем крошка, а была она доверенной прислугой в одном хорошем доме. Роз была прелестная, миленькая, хорошенькая черная девчушка, а у людей этих своих детей не было, вот они и оставили Роз у себя.

Когда Роз подросла, ее стало тянуть от белых обратно к цветным, и со временем она вовсе перестала жить в прежнем доме. А потом как-то так вышло, что те люди переехали жить в какой-то другой город, а Роз почему-то осталась в Бриджпойнте. Белые люди оставили немного денег, чтобы Роз ни в чем не нуждалась, и Роз регулярно из этих денег понемногу капало.