Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Недалеко от входа, с левой стороны, мы увидели выходящих из автоматической двери двух темноволосых тёток с короткой стрижкой и одной девочки четырнадцати лет. Они были полностью одеты в чистое, с мокрыми волосами. Моя сверстница прикрывала глаза от вида в зале, а тётки лишь безразлично поглядывали мужчин, пока не наткнулись на нас.
— Ну и что встали, отбросы?! — шикнула одна из них и силой отодвинула ближайшего Джозефа, чтобы освободить проход.
Немного погодя я вышел вместе с ними, к раскрасневшейся Злате.
— Пойдём. Женские душевые чуть в стороне, — кивнул я назад.
— Проведи меня пожалуйста, Илья, — взволнованно попросила она.
Не успели мы зайти, как Злата увидела очередных девушек, выходящих со своих душевых, и, чуть их не сбивая, прикрывая при этом глаза, понеслась к нужной двери. А мы с Джозефом стали выискивать свободные клозклинеры. Нашлись они довольно быстро, так как мы заняли первые освободившиеся места после других.
Душевые находились впереди, напротив выхода. Ничего особенного, стандартные покрытые разводами душевые кабинки из композитного пластика и с лейкой, которая выдавала еле тёплую воду. Хорошо, что присутствовал краник дозатора моющего средства и даже небольшое вмонтированное зеркальце, к которому пришлось вставать на носочки, чтобы увидеть лицо.
На скорую руку помывшись, я чуть не отхватил подзатыльник от длинноволосого мускулистого дядьки, на которого чуть не наткнулся, выходя из душевой. Но все предыдущие неудобства того стоили. Весь чистый, я надел теперь не пахнущую сухую одежду и спешно вышел из душевых. Следом вышел Джозеф, а через пять минут — опять красная Злата.
Видно, здесь была небольшая перестройка, и женских душевых тут вообще не было. Во время войны с зелоидами таких удобств в военном бункере не строили. Говорят, всем было всё равно, и мылись просто в одной общественной душевой. Не до стеснений было.
— Какой-то дикарский ужас… Калининградцы всегда так моются?.. — невнятно пробормотала Злата, обращаясь к Джозефу. Они шли чуть позади меня.
— Как ты сказала? Калининградцы? — удивился я, повернувшись к ним.
— А-а… Ты же не знаешь где мы находимся, — усмехнулся пацан. — Это Калининградская автономия, тут немного свои законы. В основном, тут живут германцы и русские.
— Откуда вы знаете? — спросил я.
— Старшина сегодня обмолвился, — кривясь лицом, ответила Злата.
— Ясно… — хмыкнул я, когда мы уже вернулись к нашей секции. Душевые располагались недалеко.
Я даже не предполагал, что мы не в нашей республике. В документах упоминаний о местонахождения бункера не было ни слова. Да и в инструктаже военный не обмолвился. Захар, по всей видимости, много знает об этом месте.
Мы вошли в комнату, и первым, кого мы увидели, был грязный ухмыляющийся рыжий с фингалом под глазом. Он стоял в центре комнаты, уперев руки в бока.
— Здарова, мелкотня! Готовы получать оплеух? — шире растянул он улыбку.
Они втроём уже вернулись. Виталя, всё такой же избитый, сидел на не присвоенной другой группе кровати. Но лицо ему всё же обработали чем-то синеватым. Чернявый стоял у кровати Альбины, которая опять испуганно прикрывалась одеялом и жалась к стенке.
(Иллюстрация 5)
— Послушай… Ты хочешь, чтобы было как вчера? Глянь на меня, — сказал я, указывая на свой полностью сошедший синяк. — Я могу хоть каждый день продолжать. А вы точно сможете? — покачал я головой, чувствуя нарастающий адреналин. Количества нанитов подросло, но пока ещё недостаточно для стабилизации веществ в крови.
— У нас в команде сегодня этот сморчок, — указал он на Виталю. — Так что мы тебя запинаем как надо.
— Виталий, ты с ними? Тоже будешь издеваться над Альбиной? — спросил я особняком сидящего парня, что пялился на свои ботинки.
Злата и Джозеф не понимали нашей речи, а поэтому спокойно подошли к нашей кровати и залезли на свои ярусы. По ним было видно — они поняли, что сейчас будет, и вмешиваться не собираются.
— Прости… Илья… Если я сегодня продолжу, то просто не выживу завтра… — вздохнул Виталя, не поднимая головы.
— Ты помогать им будешь?
— Нет, — не думая, отрезал он.
— Эй! Ты офигел, сморчок?! Я тебе что сказал?! — рыкнул на него рыжий. — Вот засунут тебя в щель вместе со мной…
— Не засунут! Я поговорю с вашим старшиной, — перебил я его, и он с ухмылкой повернулся ко мне.
— По морде получишь. Григорий не любит, когда мелочь лезет к нему с расспросами. Не то что мы, да Юсуф?! — крикнул он, обращаясь к чернявому.
— Правду говоришь, Макс, — усмехнулся он и сел на кровать к Альбине, потянулся к ней руками, а она от страха с головой залезла под одеяло.
Я в этот момент сорвался с места. Кровь бурлила чистым адреналином и лёгким страхом, но я пообещал, что защищу её от этих сволочей!
Рыжий с расширившимися глазами замахнулся и хотел меня ударить в голову, но я парировал его хук и в точности, как это было вчера, нанёс апперкот в челюсть. Некоторое количество нанитов уже работали на усиление, когда система проанализировала моё состояние. Поэтому боли в руке я не почувствовал, а удар нанёс даже чуть мощнее.
Рыжий схватился за челюсть и согнулся, поэтому я, не растерявшись, добавил ему с разворота ногой в голову. И как только он завалился на пол, чернявый летел на меня в прыжке выставив ногу. От его удара в грудь я не увернулся, упал на пол, а он подлетел и стал пинать меня по голове, но следом попытался ещё и попрыгать на мне. В этом была его ошибка, так как я перехватил его ногу, опрокинул чернявого на пол и сделал болевой захват назад и в сторону.
Я был на полголовы меньше их и чуть худее, но с таким захватом вполне мог сломать ногу этому Юсуфу, если поднатужиться. Вот только я не успел этого сделать, так как на меня налетел рыжий. Освободив чернявого и выставляя блоки, я выбрал момент и, схватив его за голову, саданул своим лбом ему внос. И настолько удачно, что почувствовал хруст.
Но, конечно, в нокаут это его не отправило, и они уже вдвоём, хоть и прилично побитые, стали меня пинать. Всё повторилось в точности, как и вчера. Я отбивался, пинался, кричал и получал удары в различные участки тела, но иногда наносил и сам. До тех пор, пока они не стали выдыхаться, а на шее чернявого не
