— Она все равно кончается, — примирительно вставила Фиби. — И Тара будет заниматься музыкой.

— Да, и своим сюрпризом. — К счастью, Тара быстро отходила от своих обид и недовольств. — Тебе и папочке придется выйти из комнаты, — важно распорядилась она.

— Я тебя позову, когда ужин будет готов, — пообещала Фиби.

Выйдя из комнаты, они услышали немного фальшивое вступление к «Давно в яслях».

Лицо Доминика расплылось в широкой улыбке.

— Мы будем свято хранить ее тайну, — тихо произнес он. — И когда наступит Рождество, я буду самым удивленным человеком во всем графстве.

— Не могли бы вы уделить мне минуту? — спросила его Фиби. — Похоже, вы не одобрили выбор Тары относительно телепередачи и критически отнеслись к тому, что я это позволила.

— Это было очевидно. Вы упрекаете меня? — Его тон был резким.

— Я вас понимаю. — Она сделала паузу. — Но Тара в школе совсем еще новичок. Полагаю, у нее есть проблемы с привыканием, тем более с середины семестра. Поделиться мнением о фильме со своими одноклассниками — это то, что ей нужно. Помогите же дочке освоиться.

— Вы думаете, ей плохо в «Парковой школе»?

— Не знаю. Но предполагаю, что она не очень увлечена учебой.

— Эта школа имеет прекрасную репутацию.

— Так же, как и «Лунный свет».

Он явно пришел в замешательство:

— Мисс Синклер состоит в совете членов правления.

— И это, естественно, свидетельствует о том, что там все прекрасно, — напряженно проговорила Фиби. — Прошу вас, забудьте о том, что я вам сказала.

Она уже собралась уходить, когда он положил свою ладонь ей на руку.

— Подождите, пожалуйста. Я не отвергаю то, что вы сказали. Но не слишком ли рано вам делать подобные суждения?

Она невесело улыбнулась:

— То же самое сказала и миссис Фрэнкс.

Он холодно спросил:

— Вы говорили с ней, критиковали школу, не посоветовавшись сначала со мной?

— Нет, — ответила Фиби. — Я просто спросила, все ли у Тары в порядке, и меня бессовестно обманули.

— Вероятно, она решила, что это не вашего ума дело, — возразил он ледяным тоном.

— Вы наняли меня, чтобы я заботилась о Таре, помните? Теперь вы желаете, чтобы я прекратила?

— Разумеется, нет, — раздраженно произнес он. — Но я не ждал таких мгновенных осложнений. — Он коротко рассмеялся. — Черт, полагаю, я вообще не знал, чего от вас можно ожидать.

— Сожалею, если высказалась несвоевременно. Доброго вам вечера, мистер Эштон.

— Куда вы идете?

— Наверх, накрывать стол для нашего ужина.

— Для ужина Тары, — поправил он. — Вы ужинаете со мной, после того как она ляжет спать.

— Так делала Синди? — спросила она, смерив его оценивающим взглядом.

— Нет, — ответил Эштон, — но она и не выговаривала мне. Вы просили меня уделить вам минуту. Сейчас я требую ответного одолжения. Ужин состоится в восемь часов, но сначала я пожелаю Таре спокойной ночи.

К тому времени, когда Тара появилась в детской, Фиби успокоилась, по крайней мере, внешне. На ужин подали аппетитные спагетти и запеченный яичный крем. Девочка съела все до последней крошки.

Потом Фиби учила ее раскладывать пасьянс, пока не пришло время принимать ванну.

— Так глупо идти в кровать, когда ты еще не хочешь спать, — вздохнула Тара, когда Фиби заботливо укрывала ее одеялом. — Почитай мне что-нибудь, пожалуйста. Я люблю о Снегурочке.

— Ты уверена? Она немножко страшная для чтения перед сном. — Фиби взяла с полки сказки братьев Гримм.

— Мне нравится, что она страшная. — Тара свернулась калачиком и слушала, широко открыв глаза, передаваемую из поколения в поколение кровожадную версию этой истории. Она вздохнула с удовлетворением, когда злая королева нашла наконец свою погибель.

— Фиби, — спросила она, когда сказка кончилась, — все мачехи такие противные?

— Надеюсь, нет, — печально проговорила Фиби.

— Ты думаешь, она у меня будет?

— Это забота твоего отца, не моя, малышка.

— А папочка мог бы снова жениться на маме?

— А ты этого хочешь? — ласково поинтересовалась Фиби.

— Иногда.

— Вся беда в том, что люди меняются, — сказала Фиби, стараясь найти нужные слова. — И им не нужно то же самое еще раз.

— Как маме не нужны папочка и я?

— Я думаю, ты не права, — мягко возразила Фиби.

— Она собирается приехать навестить меня, — радостно сообщила Тара, вид у нее уже был сонный. — Она обещала, когда звонила в прошлый раз. Тогда ты познакомишься с ней.

Фиби заставила себя улыбнуться.

— Это будет здорово!

— Но это секрет, — предупредила девочка. — Мы не должны говорить никому, иначе он не сбудется.

— Опять секреты? — шутливо спросил Доминик, входя в комнату.

— Самый важный из всех, — доверчиво прошептала Тара, обняв его за шею. — Правда ты останешься и поговоришь со мной? — упрашивала Тара отца.

— Нет, потому что сейчас тебе уже пора спать. Я просто пришел поцеловать тебя перед сном.

— А Фиби, — спросила Тара, — ее ты тоже поцелуешь на ночь?

Наступила тишина. Фиби почувствовала, как ее бросило в жар, и густо покраснела.

Она видела, как внимательно наблюдает за ней Доминик, стоявший по другую сторону кровати.

На одно безумное мгновенье она позволила себе представить, что бы ощутила, если бы его губы коснулись ее, и сделала шаг назад, как будто он действительно дотянулся до нее. И увидела, как искривился его рот, когда он наклонился к своей дочери.

— Нет, — ответил он.

— Почему?

— Потому, что ей еще не время ложиться спать. По крайней мере, пока, — тихо добавил он. Его печальная улыбка тронула Фиби, вызвав томительную тревожную дрожь, охватившую все ее тело.

Потом он наклонился и поцеловал Тару:

— Хороших снов, любовь моя!

У двери он обернулся.

— Увидимся за ужином, мисс Грант, — произнес он официально.

— Я думаю, он поцелует тебя после ужина, — сказала Тара. — Да?

— Тара! Ты невыносима!

Что, в сущности, было мало похоже на ответ.

Доминик сидел на диване и просматривал местную газету.

Когда вошла Фиби, в новой клетчатой юбке и розовой блузке, он повернулся, брови удивленно поднялись.