Жил он на втором этаже шестиэтажного дома. Никогда не была в таких просторных подъездах. Своей квартирой в новостройке я гордилась – светлая, просторная, с чистым, но обыкновенным подъездом. Тут же было все иначе – огромный холл, высокие потолки, широкие лестницы. Не хватало только ковровых дорожек, но, наверное, это уже был бы перебор.

Как бы там ни было, но поднимаясь следом за Никитой, я робела все сильнее.

– Никит, мне кажется, потоп – это чисто семейное дело. Ну я там зачем? – не выдержала я очередного приступа трусости и остановилась на лестничной площадке.

Он тоже остановился и повернулся ко мне. А потом обхватил за талию и привлек к себе. Порыв показался мне слишком интимным, и лицо затопил жар.

– Может, я рад, что в моей квартире сорвало кран, – улыбнулся он краем губ. – А еще я хочу познакомить тебя с сыном. Простой поход в гости – чего ты боишься, Маша?

– Не знаю. Мы так мало знакомы…

– А для этого не нужно много времени, – взял он меня за руку и решительно повел за собой.

Для чего, для этого, я так и не поняла, но уточнять не стала.

Дверь в квартиру Никита отпер ключом, и сразу же раздался вопль:

– Предупреждать нужно, что не один!

Я только и успела заметить, как кто-то куда-то метнулся, и громко хлопнула дверь. По ломающемуся голосу поняла, что недовольство выразил сын Никиты. И снова почувствовала себя виноватой. Никита же только развеселился.

– Раздевайся, – помог он снять мне полушубок, – и проходи в гостиную. Я быстро…

Сам он скрылся в ванной. Я же на негнущихся ногах прошла в указанном направлении.

Гостиная тоже поражала размерами, стильной современной мебелью, отделкой, но больше всего панорамным окном во всю стену, открывающим вид на небольшой сад – часть охраняемой территории. Невольно засмотрелась на сад с раскиданными повсюду лавочками и множеством деревьев. Сейчас все они стояли голые и припорошенные снегом. Должно быть, летом тут удивительно красиво – райский уголок для прогулок, как ни крути.

– Вы новая подружка отца? – оторвал меня от созерцания юношеский голос.

Резко обернулась, сразу же забыв обо всем. В дверном проеме стоял даже не подросток, а почти юноша. Высокий, худощавый, немного похожий на Никиту, но не сильно. Симпатичный у него сын, но, должно быть, больше во внешности унаследовал от матери.

– Новая знакомая, да, – улыбнулась я. – Меня зовут Мария. А ты Артем…

– Да хоть Пелагея, – дернул он плечом почти так же, как любила делать Олька. – Мне пофиг. Отец меняет подружек… часто в общем. А вы, получается, его очередная жертва, – ехидно улыбнулся этот подросток.

Я растерялась. Подобной грубости не ожидала вот совсем. И не понимала, чем заслужила ее. Даже если все, что он говорит, правда, то не стоит ту вот так вот вываливать на совершенно незнакомого человека. Да еще и в такой грубой манере.

– Я тебя чем-то обидела? – спросила в лоб.

На самом деле, я не знала, как себя с ним вести и что нужно говорить в такой ситуации. Было неприятно, а еще обидно. И еще сильнее захотелось уйти отсюда поскорее. В этой квартире, наедине с сыном Артема я чувствовала себя лишней.

– Вы не в его вкусе, – проигнорировал Артем мой вопрос, нахально оглядывая совсем не подростковым взглядом. – Отец любит женщин с более пышными формами и блондинок, – криво усмехнулся. – А вам, значит, нравятся такие?

– Какие, такие?

Мне уже даже стало интересно, как далеко сможет зайти этот подросток в своем хамстве. Неприятно было все это выслушивать, но и грубить в ответ не хотелось.

– Удачливые, богатые… в общем, самцы, как мой отец, – лениво протянул он и плюхнулся на диван.

Вновь мелькнула мысль, что Никита не только физрук в школе, что, наверное, он еще занимается каким-то бизнесом, раз вот и сын его считает удачливым. Да и такая квартира не может быть у физрука. Но все эти мысли прошли фоном, я же сосредоточилась на главной – что ответить этому мальчишке?

– Мне нравятся нормальные мужчины – умные, открытые и с чувством юмора.

– А еще щедрые, наверное, – наградил меня Артем новой не менее ехидной улыбкой.

– С этой стороной характера твоего отца я пока не успела познакомиться, – спокойно отозвалась я. – Но да – щедрый мужчина интереснее жадного.

– Ну конечно, с него же можно больше поиметь…

Ответить я не успела – в этот момент в гостиную вошел Никита с полотенцем в руках.

– Познакомились?

Сын бросил на него быстрый взгляд и ретировался из комнаты молча. Я же проговорила:

– Мне пора. Уже поздно.

Я была расстроена. Меня обидели слова его сына, хоть всячески и старалась не поддаваться обиде. Я понимала, что характер Артема, как и моей дочери, испортился с разводом родителей. И пока в моей жизни не появился мужчина, я даже не замечала в своей Оле подобных черт. Да и, скорее всего, Никита не станет тем, кого можно называть своим мужчиной. С таким отношением его сына ко мне, какое тот сейчас щедро продемонстрировал, у нас с ним нет будущего.

– Что он тебе сказал? – вмиг посерьезнел Никита и приблизился ко мне.

– Ничего нового, – улыбнулась я. – Не бери в голову, и мне правда пора домой.

– Хочешь, я позову его и заставлю извиниться? – нахмурился Никита и положил мне руки на плечи.

– Ни в коем случае! – невольно резче, чем хотелось бы, отреагировала я. – Никит, все нормально, правда, – улыбнулась я ему. – И мне, действительно, пора домой. Вызови, пожалуйста, такси.

Я не обижалась на него. И на сына его тоже, разве что, пыталась побороть в душе неприятный осадок после нашей короткой беседы. Подростки часто так реагируют на то, что в жизни родителя появляется кто-то еще. Особенно травмированные разводом подростки. И я знала кучу таких примеров. Не считала, что в угоду детям родители должны отказываться от своего счастья. Всегда думала, что можно найти правильный подход к ребенку и постараться все ему объяснить. Но это был не наш с Никитой случай точно, потому что мы, слава богу, не успели стать друг для друга кем-то большим, чем просто знакомыми. Так мне хотелось думать – в этом я себя старательно убеждала, не обращая внимание на скребущее душу чувство потери.

– Я отвезу тебя, – после непродолжительной паузы отозвался Никита.

Выглядел он расстроенным, и мне даже стало его жалко. Себя я старалась не жалеть сейчас – этим можно заняться и потом.

До моего дома мы практически весь путь промолчали. Раз только Никита поинтересовался, не холодно ли мне и не нужно ли прибавить печку. И еще раз спросил, работаю ли я завтра. На первый вопрос я ответила отрицательно, на второй – положительно, и на этом наша беседа закончилась.

– Я позвоню тебе, – повернулся ко мне Никита, когда остановился возле подъезда.