Он подхватил меня на руки и понес к кровати. Простыни охладили мое пылающее тело, а мужские ладони накрыли мою изнывающую по ласке грудь. И снова с моих губ сорвали страстный поцелуй, перед тем как его губы пустились в путешествие по моему телу.

Язык незнакомца ласкал мои соски, а внутри моего живота творилось что-то невообразимое. Тугая пружина сжималась все сильнее, но я знала, что вот-вот она вспорхнет, и я испытаю блаженство.

Рука его скользнула по животу и коснулась лобка. Меня не нужно было уговаривать раскинуть ноги – они сделали это сами, открывая доступ ко всему. Я сочилась любовными соками и мечтала, чтобы он прикоснулся ко мне там. Но ладони его продолжали гладить внутреннюю поверхность моих бедер, пока губы неспешно покрывали поцелуями грудь, живот, спускаясь все ниже.

Он развел мои ноги еще шире и устроился между ними, а потом подхватил меня под попу и подкинул вверх. Ноги мои оказались на его плечах, и он легонько подул на клитор. Мне же показалось, что по комнате пронесся ураган, пуская по моему телу мощный заряд возбуждения и срывая с моих губ гортанный стон.

Он умело действовал языком, касаясь клитора, ритмично нажимая на него, ныряя во влагалище. Большим пальцем он поглаживал мой анус, и когда он медленно ввел его туда, я шумно кончила. Никогда не думала, что могу так кричать во власти оргазма. Не первый раз его испытывала, но чтобы так!..

Он накрыл меня своим телом. От его губ пахло страстью, и я принялась слизывать ту самым бесстыдным образом. И когда мы слились в глубоком поцелуе, он проник в меня – резко и на всю длину. Понятия не имею, что творило мое тело, под воздействием чего находилось, но тогда я кончила во второй раз. А третьего оргазма мы достигли одновременно.

– Ты самая лучшая и страстная, – прошептал он мне в губы. – Ты – сама любовь!..

Моя голова кружилась от только что испытанной разрядки. Я цеплялась за его плечи и силилась хоть что-то сказать. Но не получалось. Свет в комнате медленно мерк, а тело Эроса таяло под моими руками. Где-то далеко я продолжала слышать его голос, но и он становился все тише, пока не смолк совсем…

«Это был снег нашей встречи…»

Мы с Олькой смотрели «Гарри Поттера», как любили это иногда делать по вечерам, когда зазвонил телефон. Номер, что высветился на экране, не определился. Кто бы это мог быть? Чтобы не мешать дочери, я вышла в кухню и уже оттуда ответила.

– Алло!

– Выгляни в окно, – раздался на том проводе низкий мужской голос, в котором я не сразу узнала Никиту.

Зачем мне выглядывать в окно? – первым возник вопрос.

Он все-таки позвонил! – следом родилось ликование.

Снег… Этого не может быть! Крупные белые хлопья кружились в воздухе и плавно опускались на землю. Их становилось все больше, а стылая вымороженная земля постепенно покрывалась белым ковром. Но ведь еще каких-то пару часов назад на снег ничто не намекало. Уже привычно держался мороз, который к вечеру заметно крепчал, а по небу лениво ползали тучи. А сейчас мой двор постепенно превращался в сказочный уголок – жилище дедушки Мороза. А фонари все это белое великолепие заставляли искриться и переливаться разными цветами.

Прошло четыре дня с момента нашей прогулки с Никитой, с того вечера, когда он поцеловал меня и обещал позвонить. Я уже потихоньку привыкала к мысли, что этого не случится, и я стала в его жизни случайным эпизодом. Немного становилось обидно, чуточку жалко себя, но и его я тоже могла понять – ну мало ли в нашей жизни происходит вот таких вот ярких, захватывающих, но мимолетных встреч? Все они так или иначе оставляют в нашей душе след, но быстро стираются из памяти. Сама я, наверное, не скоро бы забыла его, но лишь потому, что моей натуре была свойственна эта сентиментальность и желание продлевать приятные моменты. Раньше была свойственна, до расставания с Сергеем. И я даже была благодарна Никите за то что пробудил меня к новой жизни.

Вечера в моем доме были в общем-то похожи друг на друга. Возвращаясь с работы, я обычно поселялась на какое-то время на кухне – готовила нам с Олей что-то вкусненькое на ужин. Дочка пока делала уроки. А потом мы устраивали семейные просмотры какого-нибудь кино, на сон грядущий. Редко когда к нам приходили гости. И еще реже в гости ходили мы. И я, и моя дочка любили быть вдвоем по вечерам. Особенно, когда на улице было морозно, а в нашей с ней новой и отремонтированной квартире – тепло и уютно.

Вот и сегодняшний вечер был самым обыкновенным. Ну, если, конечно, опустить тот факт, что весь день сегодня, как и вечер, я нет-нет, да вспоминала свой вчерашний поход в баню. Оля, само собой, об этом даже не догадывалась. Я же в душе металась от крайности к крайности: то мне хотелось не оставить от проклятой бани камня на камне, то томное блаженство завладевало душой, и я мечтала, чтобы вчерашний вечер повторился. И о чем я пока старалась не думать совсем, что послезавтра вечером у меня третий сеанс, на который я, скорее всего, не пойду.

Я тихонько грустила, но грусть эта была какой-то нежной и щемящей.

В моей жизни мало что менялось, и меня это абсолютно устраивало.

У нас с Олькой было все, чтобы считать себя счастливыми.

А главное, я жила, а не плыла по течению, как бы ни считали некоторые из тех, что меня окружали.

И он позвонил! Одна короткая фраза перевернула все с ног на голову, заставляя мое сердце учащенно заколотиться в груди и бросая кровь в лицо.

– Похоже на сказку? – прозвучал в трубке новый вопрос.

– Еще как! – восторженно отозвалась я, не в силах отвести взгляда от белого великолепия.

– А я на принца? – в его голосе послышалась улыбка.

– Не очень, – не выдержала я и усмехнулась.

– Ну как же? Приглядись ко мне внимательнее…

И тут я увидела его. Он вышел в цент двора, задрал голову вверх и раскинул руки, словно собирался взлететь. На миг мне даже показалось, что у него получится, и он поравняется с моим кухонным окном. Но иллюзию рассеял его голос в трубке.

– Выйдешь? Тут совсем не холодно.

– Сейчас? Поздно уже…

Еще было не очень поздно, всего-то девять вечера, но должна же я хоть для приличия поломаться, построить из себя занятую мамашу семейства, а не поддаваться бешеному порыву, что буквально гнал меня на улицу, поближе к нему.

– Не бывает поздно, когда идет такой снег, – он снова улыбался, и мои губы сами растягивались в ответной улыбке. – Выйди ненадолго, обещаю не дать тебе замерзнуть.

Ну и что мне прикажете делать? Затолкать возмущения гордости подальше и идти к нему? Или продолжать ломаться для вида? Нет, только не ломаться, когда уходит драгоценное время…

– Мам, ты с кем разговариваешь?

Я и не заметила, как рядом со мной выросла фигура дочери. Да и свет в кухне я не включала.