Разлука с тобой, словно пропасть бездонна.

Я не могу забыть, жаркий огонь обид,

Мне обжигает ладони.

Перечеркнула любовь, как страницу,

Никто не прочтёт, никому не приснится,

Но невидимками белыми льдинками,

Слёзы на чёрных ресницах.

Ты из тех самых-самых опасных причин,

Ты из тех самых-самых желанных мужчин,

Ты из тех самых-самых красивых одежд,

Ты из тех самых-самых остывших надежд.

– Малышка, о чём задумалась? – вывел меня из задумчивости тот, кем были заняты мои мысли.

– Кто это поёт?

– Девчачья группа, Неангелы, по-моему, называются. А что? Понравилась песня?

– Нет, не понравилась. Сашка, подари мне собаку, – попросила я. В этот момент мы как раз сворачивали к моему дому. Сашка молчал. Он припарковал авто, вышел сам, и помог выбраться мне. Захлопнув дверь, прижал меня к машине.

– Что с тобой происходит? Резкая смена твоего настроения, меня пугает. Пять минут назад ты улыбалась и выглядела счастливой. Что случилось потом? Почему сейчас у тебя глаза на мокром месте? Я тебя чем-то обидел?

– Нет, – ответила я, и увернувшись, пошла к подъезду. Сашка, забрав из машины сумку с вещами и покупки, молча плёлся рядом. Войдя в квартиру, разувшись и сбросив куртку, я прошла на кухню, и взобравшись на подоконник, закурила. Сашка ушёл вглубь квартиры и затих.

«Сама виновата, – подумала я. – Зачем гадать о том, что будет потом. Живи и наслаждайся сейчас. Потом вообще может не быть.»

Но сказать легко, а вот сделать всегда бывает сложно. Чтобы избавиться от тягучих и ранящих душу мыслей, я отправилась в душ. Стоя под обжигающими струями воды, я поняла, что реву. Видимо, я была слишком занята своими мыслями, поэтому даже не услышала, когда в ванной появился Сашка, и раздевшись залез ко мне. Почувствовав его руки на своих плечах, я развернулась, и уткнувшись ему в грудь, затихла. Он прижимал меня к себе, и медленно поглаживал спину. Тревоги отступили, а мысли побежали совсем в другом направлении. Помыться у нас не получилось, ну не расположены мы были к этому в данный момент. Поэтому из ванной мы плавно переместились в постель, оставляя за собой мокрые следы на полу.

Проснулась я от того, что Сашка гладил моё плечо и целовал в шею.

– Малыш, если мы сейчас не встанем, то через пару часов старушка объявит нас в розыск. Уже половина шестого, – проговорил он, не прерывая своего занятия.

– Если ты будешь продолжать в том же духе, мы точно не встанем, – засмеялась я. Вставая, я стащила с кровати покрывало, пытаясь прикрыть свою наготу, пока занимаюсь поиском того, что стоит одеть.

– Да брось, я уже всё видел.

Встав с кровати, Сашка попытался отнять у меня покрывало.

– Извини, мне не каждый день приходится разгуливать голой, поэтому я ещё не привыкла, – пробормотала я, отступая от него к двери. Одеться мне в итоге всё же удалось, только стоило это больших трудов.

Ровно в шесть мы с цветами и гостинцами стояли перед соседской дверью и жали кнопку звонка. Марфа Васильевна встретила нас с в переднике, повязанном на её парадно-выходной костюм, волосы у неё были гладко зачёсаны и скручены в пучок, а в ушах переливались старинные серебряные серёжки.

– Вы должно быть Александр? А я Марфа Васильевна. Входите, дети, – проговорила соседка и открыла дверь пошире, пропуская нас в квартиру.

– Это вам, – улыбнулся Сашка, протягивая хозяйке цветы. – А это к ужину, – указал он на пакет в своих руках.

– Какая прелесть. Спасибо. Сто лет цветы никто не дарил, – зарделась старушка, забирая букет.

Не успел Сашка войти, как к нему под ноги бросился Барсик и стал ластиться. Посмотрев на это, старушка одобрительно хмыкнула и удалилась на кухню.

– Проходите в зал, я уже всё приготовила. Сейчас цветочки в воду поставлю, и принесу горячее, – раздалось оттуда через минуту.

Мы разулись и дружно потопили в указанном направлении. Барсик не отставал.

Стол старушка накрыла не в кухне, как со всеми остальными претендентами на моё сердце, а в гостиной, видимо намекая тем самым на дорогого гостя или особое почтение. Да и то, что она принарядилась, говорило о многом.

Мы с Сашкой сели за круглый, покрытый белой накрахмаленной скатертью с бахромой стол, и переглянулись. Было видно, что чувствует он себя не в своей тарелке, хоть и пытается этого не показывать. К тому же кот, настырно взобравшийся к нему на колени, требовал его немедленно гладить, чем тёзка и занимался в данный момент.

– Барсику, вы, молодой человек понравились, а это дорогого стоит. Кто-кто, а он в людях разбирается, – заключила Марфа Васильевна, появившись в гостиной через пару минут с блюдом мяса, которое источало умопомрачительный аромат. – Ну и чего вы сидите, как не родные? А ну-ка, Сашенька, поухаживай за кавалером, – скомандовала старушка, глядя на наши пустые тарелки.

С расспросами соседка не спешила. Дождавшись, когда наши тарелки будут наполнены, а челюсти заняты, она стала непринуждённо болтать о том о сём. Когда пришла очередь чая, старушка перешла к вопросам. Адресовались они, главным образом, Сашке. Спросив о работе и узнав, что сейчас мой тёзка в свободном плаванье, поинтересовалась, чем планирует заниматься дальше. Сашка приуныл потому, как и его самого мучал этот же вопрос. Заметив это, Марфа Васильевна решила не мучить его, и перешла к вопросам о его семье, чему Сашка несказанно обрадовался. Отвечал он охотно и детально. Потом пошли вопросы относительно его намерений в отношении меня и нашего с ним совместного будущего. Но и они, судя по всему, его ничуть не смутили. Я в беседе не участвовала, казалось, что про меня эти двое просто позабыли.

Провожая нас после ужина, старушка выглядела очень довольной, я бы даже сказала счастливой. Подмигнув мне на прощание, она сказала, что ждёт меня завтра для помощи ей в уборке.

Не успели мы вернуться в свою квартиру, как я уловила доносящуюся трель домашнего телефона, а взяв трубку услышала недовольный Анькин голос.

– Звоню на мобильный, ты не берёшь. Перезваниваю на домашний, ты опять не берёшь. Я уже переживать начала, – запричитала подруга.

– Всё в порядке, мы к соседке в гости ходили, – успокоила я её.

– Мы это кто? – удивилась Анька.

– Мы – это я и Сашка.

– А он что уже к тебе переселился? Быстрые же вы. Ты не подумай, я не завидую. Нет, я завидую. Очень завидую, он – красавчик… – мечтательно протянула она. – Ну и как у вас уже было? Что я глупости спрашиваю, конечно же было. Дрянь ты, Шурка. Нет бы прямо сказать, что он тебе самой жуть как понравился и у тебя на него планы. А то выходи за Стасика, выходи за Стасика…