Она сунула предмет в карман жилета и бросилась к моряку. Он лежал в неловкой позе, вопя от боли, его нога застряла в скальной трещине.

— Таббс, тащите его, постарайтесь держать прямо, а я буду держать за лодыжки!

Моряк обхватил товарища за плечи и попытался приподнять, пока Эйврил высвобождала его пойманную в ловушку ступню.

— Безнадега, — мрачно сказал Таббс, пока Докинс извергал потоки проклятий и чернейшей ругани. — Эй, Поттс! Тащи тесак! Ногу-то отчикать придется.

— Ерунда, — громко сказала Эйврил, надеясь, что так оно и есть, в то время как по берегу к ним бежал повар. — Слушайте, если сможете поднять его и держать так, чтобы он не давил на ногу своим весом, я смогу ее освободить!

Туча брызг, потоки ругательств и огромное количество крови, но через несколько минут Докинс лежал на пляже, как выбросившийся на берег дельфин, оглашая округу стонами, в то время как Эйврил посылала людей за чистой водой и тем, что можно разорвать на бинты.

— Я не думаю, что нога сломана, — сказала она, вымыв из глубоких порезов и ссадин песок и осколки ракушек.

Остальные поставили Докинса на ноги, он стоял перед ней на одной ноге, с белыми от страдания губами. Он попытался опереться на раненую ногу и покачнулся, задыхаясь от боли. Эйврил подхватила его вместе с остальными моряками, прежде чем он упал.

— Но похоже, повреждены сухожилия. Вы не сможете ходить по меньшей мере еще…

— Что за черт?! — Это был голос бежавшего к ним Люка. — Что вы сделали?! Докинс, сволочь такая, а ну, убери от нее руки!

Эйврил посмотрела на себя и поняла, что увидел Люк: на ее плечах лежали руки Докинса, ее рубашка была красной от крови.

— Все в порядке, он просто повредил ногу! Это его кровь! — едва успела сказать она, прежде чем Люк, в глазах которого горела жажда убийства, добрался до них.

— Его кровь?

Он посмотрел на нее, затем повернулся и ударил Докинса в квадратную тяжелую челюсть, тот рухнул подрубленным деревом.

— Да не трогал я ее, — запротестовал матрос, лежа спиной на песке и прижимая мясистую ладонь к лицу.

— Зачем ты его ударил? — воскликнула Эйврил. — Он ранен! С ним произошел несчастный случай!

Люк притянул ее к себе без лишней нежности и, держа за плечи, посмотрел ей в лицо, будто пытаясь понять, правду ли она говорит.

— Вы испугали меня так, что свет померк в глазах, — сказал он так тихо, чтобы его не слышала команда, затем повысил голос: — Этот чертов дурень, наверное, слишком повредился, чтобы быть полезным сегодня.

— Я могу грести, — проговорил Докинс. Остальные матросы снова поставили его на ноги, он стоял, опираясь на Таббса и Заплатку Тома, на его широком лице росло выражение тревоги. — Я могу нагрузить лодку и охранять ее, пока вы бриг будете брать. Я могу стрелять с брига! Господи, капитан, я должен идти с вами, или мне скажут, что я не заслуживаю помилования!

— Ты и не заслуживаешь, — сказал Люк. — Ты прекрасно знал, что самая опасная часть, где мне нужна вся команда, — это захват брига! А ты валяешь дурака, и с тобой происходит несчастный случай.

— Скажите ему, мисс, — обратился Докинс к Эйврил. Он даже намеком не напоминал прежнего буйного громилу. — Скажите, что это было несчастье! Это ж с каждым может быть!

— Это был несчастный случай, — подтвердила Эйврил. — Даю вам честное слово, капитан д’Онэ. Он не делал ничего такого, что не делали и все прочие.

Наступила обжигающая тишина, в то время как Люк смотрел в покрытые потом лица Докинса и команды, казалось затаивших дыхание.

— Мисс Хейдон удивительно добра, учитывая то, как ты вел себя с ней, — сказал он наконец.

— Так точно, кэп. Она — настоящая леди, и я обо всем сожалею, мисс.

Глядя на него, Эйврил подумала, что ему и вправду искренне жаль. Он был головорезом, от которого она уже привыкла держаться как можно дальше, и ее добровольная помощь, казалось, потрясла его до глубины души.

— Очень хорошо. Извинения приняты. Если мы добьемся успеха сегодня, ты получишь помилование вместе с остальными. Теперь иди и ложись. И прекрати прыгать, как чертов кролик.

— Э-э… мисс, — Таббс глядел на нее как ворона, завидевшая мясной обрезок, — у вас есть то, что мы нашли, мисс. Оно по праву мое то есть. Поищите по карманам.

— Да, Таббс, так оно и было бы, — сказала Эйврил, — но найденное принадлежит мне. — Это была ложь, но она не могла позволить единственной вещи, оставшейся после ее друзей, попасть в грязные лапы Таббса. — Смотрите, я докажу это. Как вы думаете, что находится внутри того, что вы нашли?

— Понятия не имею, мисс. — Он казался больше заинтригованным, чем обиженным. Несколько матросов, которые не помогали Докинсу дойти до палатки, остановились, чтобы послушать. — Табак нюхательный? Деньжата?

— Крошечные животные, вырезанные из кости. — И Эйврил достала из кармана то, что он нашел: коробку из гладко отполированного темного дерева. — Ноев ковчег. Я не могла просто догадаться, верно? Если найдете плоский камень в безветренном месте, я вам его покажу.

Она открыла крышку, там оказались вырезанные из слоновой кости животные, ковчег и сам Ной, купленный в Кейптауне Перси Брук в подарок Элису — виконту Линдону. Рука Эйврил дрожала, когда она расставляла все на камне, одни матросы присели рядом с ней, другие оперлись на их плечи, чтобы лучше все рассмотреть. Где была эта коробка, когда корабль начал тонуть, — в каюте Элиса или же у него? Было ли это хорошим предзнаменованием или свидетельством того, что он и Перси погибли?

Эйврил в этот момент была склонна к суевериям. Какова вероятность того, что эта маленькая коробочка выброшена на берег морем, чтобы попасть ей в руки?

— Прекрасные работы, — оценил Люк, перегнувшись через ее плечо и взяв одного из верблюдов размером с ноготь его мизинца. — Но очень хрупкие, чтобы служить игрушками ребенку.

— Это не игрушки, — ответила она, вытряхивая песок из коробки, прежде чем снова уложить в нее все. Моряки неспешно пошли по берегу к костру, оставив их наедине. — Это был подарок. Подарок на день рождения от человека очень важного для меня.

Перси была ее ближайшей подругой, она любила ее, как сестру.

«Я люблю ее и сейчас, — поправила она себя. — Она жива, я знаю, что она жива».

— Их купили в Кейптауне, — добавила она, думая тем самым объяснить мастерство резьбы.

— Я вижу, — сказал Люк. — Полагаю, лорду Брэдону будет интересно услышать об этом.

— Вы думаете, я завела себе любовника на корабле? Кого-то встреченного в плавании?

Она была потрясена, но в то же время сгорала от любопытства. Он ревновал? Не то чтобы она хотела этого, иначе получалось, что она испытывает не только чувство восхищения его властной натурой и сочувствие к его судьбе, по вине которой он оказался здесь.