Неужели те счастливые времена, что мы провели с нашей милой дочуркой, были сплошной ложью? И что я расскажу теперь дорогой Жюлиане о ее отце: как ты лгал, оттачивая свое мастерство? Что в твоей жизни было куда больше женщин, чем я думала? Что мне говорить ей по вечерам, когда она спрашивает, где ее папа?

Хоть сердце мое и разрывается, я никогда уже больше не упомяну твоего имени без проклятия. Ибо ты разрушил мою жизнь и оставил дочь с несмываемым пятном незаконнорожденности. Поэтому я и уехала в надежде, что дочери не коснется мой позор. Но даже в Батон-Руж на нас смотрят косо.

Если захочешь повидаться с дочкой, предупреди меня об этом заранее. Вся моя семья презирает тебя. И даже я, порой, хочу приблизить твой последний час.

Дорогой Жан, продолжая играть чувствами других людей, ты обязательно столкнешься с тем, кто тебя навсегда остановит.

Бланш».

Потрясенная Лайла вертела в руках необычный конверт. Вот улика, доказывающая, что были и другие, кто очень хотел смерти Жана.

Но почему полиция ее не обнаружила? Хотя они искали улики, изобличающие Лайлу…

Как она и подозревала, у Жана была еще одна женщина, которая предпочла остаться в тени. Но почему? Неужели эта Бланш смогла убить Жана?

Конец ее письма звучал угрожающе. Она переехала в Батон-Руж и, возможно, там живет до сих пор. Необходимо разыскать эту женщину!

Она вскочила, покидав последние предметы в сундук Жана. Захлопнув его, Дю Шамп поспешила из комнаты. Эта находка вдохнула в нее новую жизнь. Она должна найти Бланш. Наверняка, та что-то знает о жизни и смерти Жана и поможет выйти на настоящего убийцу.

— Колетт!

Колетт подошла к дверям спальни.

— Да, мэм.

— Ты уже закончила собирать веши?

— Еще пять минут, и все будет готово. А что случилось? Ведь повозка прибудет еще через несколько часов? — горничная несказанно удивилась такой поспешности.

— А случилось то, что мы не едем в городской дом Дрю, а отправляемся домой в Батон-Руж.

— Но… вы не можете… — испуганно прошептала служанка.

— Нет, я все могу!

— Но мистер Солье внес за вас огромный залог…

— Я вернусь, Колетт… Но не раньше, чем найду настоящего убийцу Жана. Смотри, что я нашла в этом сборнике стихов.

Увидев книгу, Колетт непроизвольно вскрикнула.

Лайла с удивлением взглянула на служанку.

— Что с тобой?

— Эта книга… Я никогда прежде ее не видела. К тому же это поэзия, — она покачала головой. Мне кажется, мистер Кювье и какая-бы то ни была лирика — понятия несовместимые…

Лайла рассмеялась.

— Да мне плевать на это по большому счету. Но то, что я нашла в этой книге, похоже, меня выручит. Есть еще одна женщина. Какая-то Бланш, что живет в Батон-Руж. И мы отправимся туда на ее поиски.

— О, мэм, думаю, вам обязательно надо рассказать об этом мистеру Солье. В конце концов, ведь он ваш адвокат и был так добр, когда позволил нам пожить в его доме, — сказала она, нервно потирая руки.

— Нет, я не могу ему доверять! — возмутилась Лайла. — И, поверь, у меня есть на то веские причины. Я ни о чем ему не расскажу до тех пор, пока не найду Бланш и не докажу всем, что моя догадка насчет еще одной женщины оказалась верной.

— Но вы должны ему верить, — не унималась Колетт.

Лайла горько рассмеялась.

— Нет, он использует мое дело, чтобы расширить свою юридическую практику. Я, похоже, единственная, кто искренне хочет найти настоящего убийцу. А все остальные считают, что Жана убила я. Так что мою невиновность доказывать придется мне самой.

— Но, мэм… он же потеряет всю сумму залога, если в суде узнают, что вас нет в городе.

— Я не просила его вытаскивать меня из тюрьмы. Он буквально вынудил меня назначить его моим адвокатом. При расследовании смерти Жана я не могу полагаться ни на него, ни на кого-либо еще.

Она бросила на Колетт испытующий взгляд.

— Если не хочешь со мной ехать, оставайся здесь. Но ничто не остановит меня от того, чтобы сесть на ближайший пароход.

Колетт отрицательно покачала головой.

— Я вас одну не отпущу. Ведь должен же хоть кто-то о вас позаботиться. Давать снотворное на ночь, присматривать…

Лайла обняла Колетт.

— Спасибо. Если мне не изменяет память, ближайший пароход на Батон-Руж уходит из Нового Орлеана в два часа пополудни. Так что мы должны собраться пораньше.

— А почему бы вам не послать мистеру Солье записку о том, что вам срочно пришлось покинуть город?

— Нет. Кстати, нам надо одеться попроще и прошмыгнуть через черный ход, а то на выходе нас выследит толпа газетчиков.

Колетт вздохнула.

— Мне это не нравится, но если вы этого хотите, тогда я пойду с вами.

— Дрю Солье мужчина неглупый. Он сообразит, куда именно я отправилась.

И все-таки Лайла испытывала сейчас некоторую неуверенность. Да, ведь если он отыщет ее в Батон-Руж ей, наверняка, придется за это поплатиться. Но к тому времени у нее, вероятно, уже будет ответ на вопрос, кто убил Жана.

В пять минут шестого Дрю взбежал по ступенькам, ведущим к дверям отеля. В вестибюле было полным-полно народу, и он сразу же понял, что Лайла никогда бы не стала ожидать его в этой толпе. Скорей всего, очаровав управляющего своей улыбкой, она попросила его разрешить ей остаться в номере до приезда Дрю.

Ему не терпелось незаметно вывести ее из отеля и отвезти к себе домой. Хоть Дрю и понимал, что ему не полагается думать так о своей клиентке, весь день он представлял ее лежащей на кровати в его доме, с черными волосами, струящимися по подушкам.

Впрочем, образ Лайлы Дю Шамп уже много лет наполнял его фантазии. И первой женщиной, появившейся в его эротических снах, тоже была Лайла. Так что пребывание этой женщины в его доме обещало стать настоящим искушением для молодого адвоката.

Чуть позже вечером он намеревался поговорить с ней, чтобы узнать, что же действительно произошло в ночь смерти Жана. В том, что она поведала полиции, явно чего-»о не хватало, какой-то крайне важной информации, которую, как он понял, она так и не озвучила, Дрю намеревался найти этот отсутствующий ключ к разгадке. Завтра он уже сможет начать подготовку к суду…

Солье подошел к ее номеру, постучал в дверь и стал ждать. Но шли секунды, а на стук так никто и не отвечал. Прошла целая минута, и Дрю постучал еще раз, не понимая, почему ни Лайла, ни Колетт ему не открывают.

За дверью стояла полная тишина, и Дрю стало не по себе. Теперь он колотил в дверь так, что мог сорвать ее с петель, но она оставалась закрытой.