– В отличие от нас? – слегка усмехнулся Лариков.

Я встала в гордую позу и, подобно первохристианским мученикам, кротко улыбнулась:

– Ты сказал.

Он явно был настроен благодушно, поскольку рассмеялся и, повернувшись к Елизавете Максимовне, проговорил:

– Видите, Лиза, как строго молодое поколение! Так и норовит подвергнуть нас критике.

Тут уже я обиделась!

Во-первых, я ненавижу, когда мне указывают на возраст, а во-вторых…

Я просто не люблю, когда красотки вроде этой несравненной Лизы одаривают меня снисходительными улыбками. Что, мол, с нее взять?

– Между прочим, произошло чрезвычайное происшествие, – сухо сказала я.

– Какое? – насторожился Лариков. – Ты в очередной раз сломала компьютер?

О господи! Вразуми же своего запутавшегося в сетях женского очарования раба, пока он не растерял остатки разума!

– Нет, кое-что похуже, – сдержала я приступ гнева. – Но я не хочу говорить об этом при…

Я выразительно посмотрела на Прекрасную Лизу. Вот и настал момент моей мести за снисходительность.

– При посторонних, – улыбнулась я. – Поскольку дело касается нашего клиента.

– Лиза не посторонняя, – возмутился Лариков. – Что там случилось? И вообще – ты же должна была сегодня сидеть дома!

Я не стала напоминать ему, где должен был находиться он сам. Я просто выразительно посмотрела на него, и он покраснел.

– Кто-то ведь должен был заниматься работой, – проговорила я. – Иначе мы пойдем по миру, распевая плаксивые верлибры: «Сами мы не местные…»

Он покраснел еще больше и начал оправдываться.

– Саша, я же…

– Он следил за мной, – сообщила красивая Лиза, проходя в комнату и усаживаясь в кресло. – Он устанавливал мою личность. Так что там случилось с вашим Барышниковым? Или, не приведи господи, Ирина Тимофеевна от излишнего любопытства свалилась с лестницы?

– Нет, случилось именно с Барышниковым, – вынуждена была сдаться я. – Да как еще случилось-то… Хуже не бывает случая, чем тот, что произошел с Николаем Васильевичем… Он убит.

* * *

На сей раз я могла быть удовлетворена произведенным эффектом.

Они оба, что называется, «просели» под гнетом обрушившейся на них новости. Лариков стоял с открытым ртом и силился что-то спросить у меня, но не смел. Впрочем, Лиза восприняла новость спокойнее. Они переглянулись, и наконец собравшийся с силами Ларчик спросил:

– Убит? Барышников?

– Конечно, Барышников, – повторила я. – Убит, причем весьма странно. Мы как раз были у него, когда к нему кто-то пришел.

– Погоди, – остановил меня Ларчик. – Как это – вы были у него? С кем вы у него были и почему? Ты что, сидела дома, и вдруг ни с того ни с сего решила пойти к Барышникову в гости?

– Примерно так, – соврала я. – Я сидела дома, пришел Аристов и спросил, не смогу ли я вместе с ним сходить к Барышникову, потому что одному ему туда идти скучно. Я поразмыслила и решила, что это весьма полезно для дела.

Аристов вытаращился на меня как баран на новые ворота. Губы его беззвучно зашевелились.

Ну, не стану же я рассказывать про Марину при этой подозрительной особе, хотелось заорать мне. Хватит того, что пришлось поделиться с ней наблюдениями за концом земной жизни господина Барышникова!

– Та-ак… Понятно, – пробормотал Лариков, хотя по его лицу было видно, что ему ничего не понятно. – Ладно, давай так. Я сейчас завариваю крепкий чай, и мы совместными усилиями во всей этой истории пытаемся разобраться. Только сначала все-таки объясни нам, кто этот человек?

– Ты о Сереже?.. Это Сережа Аристов. Тот самый парень, который совместно с твоей спутницей смертельно напугал Ирину Тимофеевну с подругой, – пояснила я. – Видимо, у нас с тобой одинаковый стиль работы – внедряться прямо в ряды подозреваемых. А теперь иди заваривай чай, раз без него твой мозг не способен сфокусироваться на возникшей проблеме.

Он собрался отчитать меня за хамское поведение, даже сдвинул на переносице брови, отчего лицо его стало негодующе-осуждающим, но сдержался – в конце концов, не мог же он показывать перед новым предметом неземной страсти негативные стороны своей натуры! – Когда-нибудь я тебя отшлепаю, – шепотом пригрозил он.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что ты невыносимая и нахальная девчонка.

– О, я спрашивала тебя, не почему ты меня отшлепаешь, а почему ты это сделаешь когда-нибудь, а не сейчас, – усмехнулась я.

Он оглянулся на Лизу и пожал плечами.

Лиза же явно куда более была озабочена моим сообщением, чем нашими детскими ссорами.

– Как это произошло? – спросила она, едва Лариков исчез на кухне.

– Вот вернется барин, – не пошла я на контакт, – я все и расскажу тогда…

Раз уж у меня нет возможности избавиться от твоего общества, хотелось добавить мне, но это было бы чересчур.

Человек же не виноват, что родился таким красивым, правда?

* * *

Я закончила рассказывать, что произошло, когда мы были у Барышникова. Рассказывала я очень подробно, гордясь тем, что мне, в отличие от Ларикова, есть чем заинтересовать слушателей.

Лариков мой рассказ выслушал хмурясь, как и приличествовало моменту, а когда я ожидала вполне заслуженной похвалы за свою наблюдательность и сообразительность, он вдруг спросил:

– А почему, собственно говоря, ты не вернулась? Тебе что, влом было потусоваться среди толпы, чтобы хоть что-то узнать? Или ты была в таком восторге от увиденного, что скорее отправилась сообщить мне об этом?

Вот гад!

Я же не спрашиваю его, какого черта он таскался за Лизой, вместо того чтобы наблюдать за барышниковским домом!

– Я боялась столкнуться с Ириной Тимофеевной, – начала оправдываться я. – Она-то торчала как раз на месте преступления! Как бы я объяснила ей свое появление в барышниковской квартире?

– Ну, если учесть, что этого ты не можешь объяснить даже мне, то тебя, конечно, можно понять, – развел руками Лариков. – Вот так и прокалываются, Сашенька! Я бы еще понял, если бы ты сказала, что тебе было страшно…

– Но мне действительно было страшно!

Я вскочила. В конце концов, нельзя же вот так опускать человека перед восхитительно-презрительным ликом этой красотки!

– И не надо напоминать мне о том, что я еще, как ты изволишь выражаться, «слишком маленькая», чтобы смотреть на трупы! Да, я испугалась! Можешь теперь обвинять меня в профнепригодности, если тебе так хочется!

Я встала и направилась к двери. Обида душила меня, хотя я понимала, что его упреки справедливы – я была обязана найти способ там остаться и все узнать!