Столь внезапные смерти обоих монархов, произошедшие, к тому же, вдалеке от столиц, породили массу легенд – говорили, что Александр Павлович под видом старца Федора Кузьмича еще долго жил в Сибири, а Елизавета под именем Веры Молчальницы постриглась в монахини в Сырковом монастыре под Новгородом. Что это – любовь нашего народа к мистическим тайнам или проявление любви к императорской чете?

После смерти Елизаветы Николай сжег все ее бумаги, чтобы все тайны этой незаурядной женщины ушли вместе с ней…

Эту историю вспоминают чаще всего, когда заводят речь о Марии Александровне – не императрице, ее матери, а о великой княжне, в будущем герцогине Эдинбургской. Она не прославилась ничем выдающимся: ни талантами, ни красотой, ни подвигами во имя веры или государства. Она просто была дочерью своего отца, женой своего мужа, заложницей политики и этикета, привычек и привязанностей. Она просто несла свою ношу и старалась сделать это со всем возможным достоинством, подобающим дочери императора.

Ее родителями были наследник престола великий князь Александр Николаевич (будущий император Александр II) и его супруга Мария Александровна, в девичестве Максимилиана Вильгельмина Мария Гессенская. Надо сказать, что наследник престола женился по большой любви, выдержав по этому поводу настоящую войну с родителями, которых не устраивало недостаточно благородное происхождение избранницы их сына: ни для кого не было секретом, что отцом принцессы, как и ее брата Александра, был камергер герцогини Гессенской барон фон Сенарклен де Граней, и что герцог признал детей лишь под давлением родственников неверной супруги. Однако Александр смог настоять на своем, и в апреле 1841 года обвенчался со своей любимой. Менее чем через год у них родилась дочь, названная в честь отца Александрой – но увы, девочка, которую все любили и ранними талантами которой восхищались, скончалась от менингита, не дожив двух месяцев до своего семилетия. Лишь через четыре года после этой потери, родив четверых сыновей, Мария Александровна произвела на свет вторую дочь. На этот раз девочку было решено назвать в честь матери и бабушки, супруги Павла Первого Марии Федоровны, Марией, а имя Александра больше никогда не будет даваться великим княжнам. Мария появилась на свет 17 октября 1853 года в Царском Селе и была, по обычаю, введенному еще Екатериной Второй, сразу после крещения пожалована орденом Святой Екатерины – говорят, что привычка обвязывать новорожденных девочек розовыми лентами пошла именно из этого обычая: по уставу, лента ордена была светло-красной.

У Александра Николаевича и Марии Александровны появились на свет еще двое сыновей – и Мария, единственная дочь в семье, была без сомнения любимицей родителей. По воспоминаниям современников, и мать, и особенно отец «души на чаяли» в девочке, и она платила им искренней привязанностью. Точно так же относились к сестренке и братья – особенно младшие, Сергей и Павел. Но ближе всех с нею был отец: между Марией и императором сложились удивительно нежные, сердечные и доверительные отношения – такими они остались до самой смерти императора. Александр Николаевич писал: «Ее рождение стало нашей радостью и счастьем… Когда она занимается в классной комнате, наши расписания не совпадают, и мы можем играть только изредка, но по воскресеньям она вся моя и мы непременно гуляем вместе… Вчера, когда пришло время, я не мог не отправить ей телеграмму о том, как думаю о ней и о наших прогулках». В семье Марию любовно звали Уткой, Уточкой – за детскую переваливающуюся походку. Подобные прозвища были у каждого члена семьи: например, Александра Александровича звали Бульдожкой или Мопсом, его брата Владимира – Куксой, а Сергея – Сижиком или Гегой.

Императрица Мария Александровна Романова, супруга императора Александра II

К неописуемому ужасу обоих родителей, Мария едва не повторила судьбу Александры: ей не было и семи лет, когда она тяжело заболела и несколько дней находилась на грани смерти. Баронесса фон Граней писала: «Бедная маленькая великая княжна болеет тяжелейшей ангиной; вчера ее жизнь была в опасности, но сегодня ей уже лучше… Признаюсь, я очень волновалась за нее – ведь ее сестре было почти столько же, когда она умерла, и я не могу перестать думать об этом». Возможно, то, что маленькая Мария избежала смерти, которая не миновала когда-то Александру, еще больше укрепило родительскую любовь.

Если не считать болезни, детство великой княжны было безусловно счастливейшим из возможных: все ее любили и баловали, ей ни в чем не мог отказать сам император Всероссийский – один из могущественнейших людей того времени. К тому же она была мила, очаровательна и хороша собой, а ее серьезный и спокойный характер и рано проявившийся ум могли быть залогом того, что дары благосклонной судьбы, которыми она осыпала юную княжну, не будут растрачены понапрасну.

По обычаю тех времен, Мария получила домашнее образование: сначала ею занималась английская няня Китти, прозывавшаяся в России Екатериной Ивановной, а с 1858 года воспитательницей-гувернанткой великой княжны стала Анна Федоровна Тютчева, старшая дочь великого поэта, которая ранее была любимой фрейлиной императрицы Марии Александровны. Та не могла сделать лучшего выбора: Анна Федоровна, чьей матерью была графиня Ботмер, получила прекрасное образование в Мюнхенском королевском институте, обладала чувствительной душой, незаурядным умом и сильным характером и при этом оказалась великолепным педагогом. И Мария, и два ее младших брата, заботы о которых позднее тоже легли на плечи Тютчевой, души не чаяли в своей воспитательнице и под ее руководством в высшей степени развили как ум, так и душу.

Анна Федоровна искренне любила свою воспитанницу, но при этом любовь ее вовсе не была слепа: с редкой прозорливостью она и замечала ее недостатки, и предвидела проблемы, подстерегающие княжну в будущем. О Марии Тютчева писала: «К несчастью, великая княжна всегда одна и благодаря этому очень избалована, неуступчива и неохотно отдает свои игрушки. Я очень боюсь, как бы она не стала очень эгоистичной, эгоистичной вдвойне – в качестве великой княжны и избалованного ребенка; поэтому я с ней строже, чем была бы с другим ребенком, когда она не хочет делиться с другими своими игрушками или конфетками. Вообще девочка очень мила, мягка, послушна, пока она со мной одна. Недостатки ее проявляются в присутствии императрицы, безграничное обожание которой она инстинктивно чувствует, и с детьми, которые приходят к ней играть и которыми она хочет помыкать. Она очень любит заниматься, с большим интересом рассматривает картинки по естественной и по священной истории, запоминает все, что я рассказываю, и запоминает легко, так как у нее хорошая память. Она несколько пассивна, лишена живости воображения, предпочитает сидячие занятия и требует, чтобы ее занимали. Насколько я могу судить, в ее натуре нет самобытности, но она чрезвычайно способна к восприятию натуры и будет тем, что из нее сделают. Ее нужно руководить мягко, но неуклонно, нельзя обращаться с нею резко, ни слишком много с ней рассуждать…»