— Вы сами готовите? — поинтересовалась я у врача.

— Мне Иришка помогает, дочка моя, — пояснила Наталья. — Она у нас в семье главный повар. Я, признаться, не очень люблю готовить, особенно себе. Для других могу и торт испечь, и пирожки приготовить, но себе на работу, в лучшем случае, картошку отварю или рис. А вот Иришка обо мне заботится, после суток, как возвращаюсь, обязательно что-нибудь вкусное сотворит.

— Хорошая у вас дочка! — похвалила я. — Котлеты тоже она делала?

— Ну, мы с ней вместе готовили. Мясо я в мясорубке прокручивала, а она обжаривала. Хочешь еще, у меня много еды!

Я не нашла в себе сил отказаться, уж больно вкусные были собственноручно приготовленные котлеты, тем более моя лапша явно не относилась к кулинарному шедевру.

Водитель молча уплетал мясное рагу и в нашей беседе не участвовал. Долго рассиживаться не пришлось — запиликал сотовый Натальи, и врач объявила, что нам пора на очередной вызов.

Со всеми этими «приключениями» у меня не было даже времени на то, чтобы познакомиться или хотя бы увидеть остальные бригады нашей смены.

Радовало только то, что мне удалось утром, до работы, установить «жучки» в спальнях и на кухне.

В диспетчерской поставить прослушку не удалось, и я собиралась сделать это вечером, во время ужина.

— А кто еще работает в нашей смене? — поинтересовалась я у Натальи, когда мы ехали на очередной вызов.

— Кроме нас, еще четыре бригады, — пояснила врач. — То есть мы с тобой, Света Одинцова без фельдшера, Влада с Настей, Лена с Сашей и еще одна фельдшерская бригада. А почему спрашиваешь?

— Да так, любопытно, — пожала я плечами. — А почему фельдшеры работают вместе? Я думала, что в паре должен обязательно быть врач…

— Ну, врача обычно ставят с фельдшером, однако нет ничего странного и в бригаде, где работают два фельдшера. К тому же, у нас фельдшера хорошие, опытные, справляются не хуже врачей. В основном врачи — люди в возрасте, им в пару заведующий старается поставить молодого фельдшера, чтобы хотя бы с сумкой помощь была. Ты видела, как мне тяжело достаются этажи… Хотя Лена Курочкина практически моя ровесница, ты, наверное, видела ее — женщина с темными кудрявыми волосами. Она и выглядит лучше меня, да и вообще… Мы с ней учились вместе, считай, одного возраста. Раньше даже дружили…

— А сейчас? — удивилась я. — Поссорились?

— Нет, почему? — развела руками врач. — Просто у Лены своя семья, муж, две дочки… Младшая постарше Иры на два года, старшая замужем, скоро ребенка родит. Сама понимаешь, не до встреч и посиделок уже. К тому же, когда подруга выходит замуж и заводит семью, интересы сильно меняются. Может, ты заметила, что принято «дружить парами» — тогда и общих тем больше. А так — я без мужа, с дочкой живу, поэтому обсуждать семейную жизнь особо не могу. Вот дружба и закончилась, так, общаемся на уровне приветствий…

— А почему Светлана без фельдшера? — продолжала свои расспросы я. — Она тоже вашего возраста или как Влада?

— Света недавно одна работает, — пояснила Наталья. — Раньше с ней молодой парень ездил, Дима. Он, как и ты, после училища стал работать. Недавно совсем ушел, потому что другую работу подыскал себе. Фельдшеры ведь копейки по тарасовским меркам зарабатывают, а Дима устроился в компьютерный салон. Он больше «железки» любит, а фельдшером временно работал, чтобы стаж хоть какой-то был. Может, скоро и к Свете кого-нибудь поставят, одной-то тяжело работать.

— Влада здесь — самый молодой врач, — сказала я. — Я с ее фельдшером познакомилась, Настей. Мы с ней до работы разговорились…

— Настя — приветливая девочка, — сказала женщина. — Она, думаю, с любым врачом общий язык найдет, вот даже с Владой сработалась.

— Даже? — переспросила я. — Влада — такой плохой врач?

— Нет, Влада — очень хороший специалист, — возразила Наталья. — Но как человек она сложная. Никого к себе не подпускает, держится замкнуто, я бы сказала, высокомерно… Но это, конечно, мое личное мнение. Я не могу судить о людях объективно, к тому же с другими врачами и фельдшерами мало общаюсь. Да сама видишь, какое тут общение! Вызовы сплошные, вон обед только в четыре часа. А ужин, полагаю, часов в десять-одиннадцать дадут. Если дадут, конечно…

Тем временем мы подъехали к нужному дому, где ожидал приезда врачей очередной страждущий. Им оказалась сорокапятилетняя женщина с жалобой на боли в животе, высокую температуру и рвоту.

Судя по всему, дама чем-то отравилась, и активированный уголь ей, увы, не помог…

С пациенткой, которая грешила на несвежие мандарины, мы провозились довольно долго.

В результате оказалось, что новогодние фрукты, которых дама умудрилась умять аж два килограмма, к отравлению не имели ни малейшего отношения.

В ходе обследования выяснилось, что, помимо мандаринов, трапезу пациентки составлял литр белого вина, два фужера крюшона и стакан горячего глинтвейна, разбавленные несколькими рюмочками сливочного ликера.

На наш законный вопрос, зачем пить такое количество алкоголя, женщина ответила, что таким образом она пыталась заглушить боль, причиненную разрывом с любимым человеком.

Дама поведала, что сегодня застала своего бойфренда с любовницей и после скандала впала в такую депрессию, что серьезно подумывала о суициде.

Правда, потом решила, что прыгнуть с моста или повеситься всегда успеет, а душевные муки можно потопить в бокале вина.

Увы, одним бокалом дело не ограничилось, несчастная жертва любви разошлась не на шутку и опустошила весь алкогольный бар.

Мандарины, как рассказывала женщина, долго лежали в холодильнике, а так как готовить закуску у нее не было настроения, пришлось довольствоваться фруктами. Незаметно для себя под спиртное ушли все запасы мандаринов, и, когда женщине стало не слишком хорошо, она первым делом подумала именно на фрукты, почему-то не обратив внимание на количество выпитого алкоголя.

Наталья заставила страдалицу выпить около трех литров воды и сделать промывание желудка, после чего пришлось везти потерпевшую с алкогольной интоксикацией в отделение терапии.

Правда, во время перевозки дама призналась, что в принципе ей уже абсолютно без разницы, с кем развлекается неверный суженый, и главное, что ее заботит — так это поскорее бы прошло это жуткое состояние…

Словом, на ужин, как и предполагала Наталья, мы попали только в одиннадцать вечера.

И мне, и ей было уже без разницы, когда дадут законный перекус, только бы отдохнуть хотя бы десять минут от бесконечной череды вызовов. Не скажу, что я нечеловечески устала, но даже мне уже хотелось спокойно посидеть на подстанции и наконец-то заняться тем, ради чего я сюда устроилась работать фельдшером.

Ездить по больным, конечно, дело увлекательное — чего только не насмотришься, — но мне же надо выяснить, кому помешала Наталья и кто пытается ее подставить. А пока даже во время наших с ней разговоров я не придумала, кому могла помешать врач.