«Меня с ним не было. Я только одолжил ему куртку, больше ничего. Пожалуйста, поверь мне хоть ты».

Но Зои больше не знала, чему верить. Мысли бесконечной лентой вращались в ее голове, сходясь в одной точке: ее брат мертв. Он больше не улыбнется ей, не утешит, если ей будет плохо, не сможет воплотить в жизнь свои мечты, потому что лежит с вывернутыми конечностями и смотрит остекленевшими глазами на песок перед собой. Эту картину она, наверное, никогда не забудет.

Она не защитила Джека, просто ушла вместе с отцом. Молча. Потому что была охвачена печалью и угрызениями совести. Зои поссорилась с Крисом перед его смертью, говорила ему гадкие вещи. И она не могла взять свои слова обратно. Осознание этого действовало на нее, словно парализующий яд, от которого Зои становилась совершенно недееспособной. И слепой к боли других людей.

Поэтому она уехала вместе с родителями, не простившись с Джеком. А позже, когда прошел первый шок, ей не хватило смелости с ним поговорить. Может, она и поговорила бы, если бы он намекнул, что хочет этого. Но единственная новость о Джеке, достигшая ее ушей, была о том, что он уехал в Канаду. Он больше никогда не пытался связаться с ней. Зои решила, что он не хочет иметь с ней ничего общего. Она поверила, что ее любовь к Джеку умерла. И она ушла, не оглядываясь.

А жизнь Джека, очевидно, продолжалась дальше. В конце концов, у него теперь был сын, значит, он полюбил другую женщину, хотя та уже и умерла. Если он вообще когда-либо любил Зои. Тогда, вероятно, она осталась для него не более чем неприятным воспоминанием.

Зои сглотнула, когда подумала о том, как презрительно смотрел на нее Джек. На какой-то миг ей захотелось, чтобы она вообще его не встречала. Но потом Зои поняла, что это шанс, на который она не рассчитывала. Она должна с ним поговорить, если хочет узнать больше о смерти брата. Тогда она не смогла этого сделать, а сейчас времени на выяснение того, что известно Джеку, осталось не так много.

– Джек! – крикнула Зои, но он не откликнулся, поэтому она побежала за ним, схватила его за плечо и остановила. – Джек, пожалуйста… Ты не можешь меня просто так здесь оставить!

Он резко обернулся к ней, его глаза горели злобой, их взгляды пересеклись.

– Не могу? Почему не могу? Ты ведь когда-то так поступила, Зои. Ты просто ушла, не сказав ни слова.

Зои стерпела его яростный взгляд.

– Я знаю. Но теперь я снова здесь, и я… – Она подняла руки, напрасно пытаясь подобрать верные слова. – Я бы очень хотела поговорить. О Крисе. Мне нужны ответы, Джек.

Он пристально посмотрел на нее с каменным лицом, а Зои вдруг озарила надежда, что он улыбнется. Той улыбкой, в которую она когда-то влюбилась. Но он лишь тяжело вздохнул.

– Это все случилось очень давно и больше не имеет никакого значения.

Сталь в его голосе задела Зои.

– Джек…

– Нам нужно идти, – перебил он ее и зашагал дальше, таща за собой Уильяма.

Зои смотрела им вслед, пока они не скрылись за руинами башни. Потом она направилась обратно к перилам, положила на них дрожащие руки и попыталась успокоиться.

Она всегда боялась снова встретиться с Джеком Галлахером, но даже если бы она мысленно представила их встречу, то в ее фантазии все прошло бы совсем иначе.

Зои ожидала, что Джек встретит ее холодно и отстраненно. Или, может быть, совершенно равнодушно. Но не представляла, что он будет так озлоблен.

Внезапно все вернулось: разочарование, обида, боль. И легче не стало. Напротив. Сейчас эти чувства причиняли даже больше страданий, чем раньше. Зои вдруг захотелось все вернуть и поговорить с Джеком в тот момент, прояснить всю ситуацию, а не тянуть столько времени. Но так быстро она не сдастся, пусть даже ей придется довести Джека Галлахера до белого каления.

Она снова втянула в себя соленый морской воздух и со стоном выдохнула. Потом развернулась и отправилась обратно в коттедж.

Но, пройдя несколько шагов, он остановилась, потому что в глазах начало двоиться. Ее сердце бешено стучало, и Зои попыталась вернуться в дом Галлахеров. «Нет, – в панике думала она. – Только не сейчас. Пожалуйста…»

* * *

– Пап, подожди!

Уильям спотыкался, но Джек не замедлил шаг. Он быстро шел по тропинке, удаляясь от утесов. Ему нужно было держаться на расстоянии от Зои. Он не знал, видела ли она его еще в этот момент. Джек не хотел оборачиваться, чтобы выяснить это. Какого черта сестра не позвонила ему и не рассказала, что Зои возвращается в Пендерак? Неужели она позабыла об этом, занимаясь приготовлениями к отъезду? Или она надеялась, что он этого не узнает? Только сейчас он сообразил, что мать пригласила их с Уильямом на ужин, потому что хотела сообщить нечто важное. Теперь он понял, что это были за новости.

Но, в конце концов, какая разница? Даже если бы Джек все знал, все равно эта встреча потрясла бы его не меньше. «Четырнадцать лет, – подумал он. – И этой женщине все еще удается выводить меня из душевного равновесия…»

– Пап! Эй! Ну, не беги ты так.

Уильям схватил Джека за рукав и вынудил остановиться. Его глаза сердито блестели.

– Почему ты мне никогда об этом не говорил?

– О чем?

– Ну, что ты знал того типа, который свалился с утеса. Ты ведь мог мне об этом сказать! – возмутился Уильям. – Ты все время жалуешься, что я тебе слишком мало рассказываю, а сам ведешь себя не лучше!

«И то правда», – подумал Джек и почувствовал, что его поймали на горячем. Были вещи, о которых он умалчивал, не рассказывал сыну, но они касались его матери. О случае с Крисом он не упоминал, потому что не желал вспоминать ту историю.

– Я не очень люблю говорить об этом, – произнес он и пожал плечами. – И ты ведь знаешь, почему я не хочу, чтобы ты один ходил на утесы. А кто погиб, это не важно.

Уильям какое-то время молчал и, казалось, пытался переварить полученную информацию, которую почерпнул из разговора Джека и Зои.

– Этот человек был твоим другом?

– И даже очень хорошим другом, – кивнул Джек.

– А эта женщина? Она говорит, что вроде как его сестра. Ты с ней тоже дружил?

– Да.

Уильям слегка склонил голову.

– А почему ты тогда так неприветливо вел себя с ней?

Джек сжал кулаки, потому что снова ощутил эту тянущую боль в груди, которую испытывал, стоя перед Зои и глядя ей в лицо.

Она стала еще красивее, чем прежде. Более зрелой. Но и бледной. И какой-то более хрупкой, особенно когда в ее голубых глазах заблестели слезы. Он едва поборол в себе желание заключить ее в объятия.

Но времена, когда он заботился о том, чтобы у Зои все шло хорошо, давно прошли. Это была больше не его Зои, она – именно та женщина, которая так горько его разочаровала.