Максим взял шест в руки, вышел на середину поля. Толпа замерла, установилась жутковатая тишина.

– Давай, Джалиль, – тихо произнес Салех, – убей его.

Джалиль сверкнул диким взглядом, молча пошел на противника, крутя в воздухе восьмерку.

«Надо выбить из его рук цепь, – понял Максим. – А как это сделать? Накрутить цепь на шест и резко вырвать ее из рук. А приближаться к нему на расстояние короче длины цепи нельзя. Он либо собьет меня с ног, либо обернет меня цепью, и тогда конец».

Джалиль уверенно двигался на Максима, а тот все время отступал. Наконец араб сделал выпад и с криком: «Дха!» сверху вниз ударил цепью точно в направлении противника. Максим поставил блок шестом и отклонил голову, чтобы цепь не задела ее. Но шест не выдержал удара и переломился пополам. В руках Максима остались два бесполезных обрубка. Он откинул их в сторону. Бородачи, сидевшие в первом ряду, засмеялись.

Теперь Максим был совершенно безоружен. Джалиль стал виртуозно крутить цепью и наносить удары, но задеть противника ему никак не удавалось – всегда в последний момент Максим отскакивал от смертоносных ударов. Тогда араб изменил тактику: он стал наносить удары в горизонтальной плоскости с целью закрутить ноги противника в цепь и рывком опрокинуть его на землю. Максим стал высоко подпрыгивать, и цепь только шаркала по земле.

Араб остановился, со злостью посмотрел на проклятого русского. Вероятно, он не ожидал от него такой прыгучести. Джалиль поставил ноги на ширину плеч, правой рукой закинул цепь за спину, поймал ее конец в левую ладонь, поднял правую руку вверх над правым плечом, зарычал, глаза его налились кровью.

«Сейчас будет диагональный удар, самый опасный, – понял Максим. – Надо рисковать, но только двумя руками. Если буду ловить одной, он может мне ее перебить». Джалиль сделал выпад правой ногой вперед, цепь начала движение. Максим прыгнул навстречу противнику, одновременно поднял обе руки вверх. Как он и ожидал, цепь больно ударила по рукам, обвилась вокруг. Рывок, и оружие противника вылетело из его рук. Максим быстро отбросил цепь назад. Встал напротив араба, тяжело дыша. Тот не ожидал такого приема и был явно обескуражен.

И тут произошло то, чего Максим никак не ожидал. Мальчишки, его ученики, вдруг встали и начали кричать: «Максимус! Максимус!» Оба противника посмотрели на детей. Один со злостью, другой – с горячей благодарностью. Ближние бородачи зашикали на подростков. Те притихли.

«Ну вот, и у меня появились свои болельщики, – удовлетворенно подумал Максим. Он пошел на араба. – Теперь посмотрим, какой ты боец на самом деле». Иконников высоко подпрыгнул, развернул корпус параллельно земле и двумя ногами резко ударил противника в грудь. Джалиль не успел среагировать и упал на землю. Максим вскочил первым, увидел, что араб еще тяжело поднимается, стал ждать.

Подполковник медленно пошел на противника. На лице араба отразились удивление и злость. Когда Максим подошел к нему на расстояние удара, тот замахнулся, попытался ударить Максима боковым крюком в голову. Однако Иконников успел пригнуться, кулак просвистел над головой. Привстав, Максим сделал противнику подсечку и резким толчком в спину послал его на землю. Джалиль упал плашмя всем телом. Максим бросился на него сзади. Шея в захвате клинча. Араб захрипел, дернулся всем телом, но из захвата вырваться не смог. Захват вокруг шеи сжимался все сильнее и сильнее. Несколько конвульсивных движений противника, и он затих. Максим встал, на поле была гробовая тишина.

Салех подошел к поверженному Джалилю, перевернул его. Глаза поединщика удивленно смотрели в открытое небо, изо рта вытекала белая пена.

Салех повернулся к Максиму, прожег его буравящим взглядом, затем приказал кому-то, показав рукой на победителя: «В колодец его!» И, угрюмый, пошел с поля.

Утро выдалось суматошным и нервным. Вчера поздно легла спать, до двух ночи проверяла школьные тетради, и, конечно же, вместо намеченного подъема в семь часов проснулась полвосьмого. Сделала завтрак, накормила Артема и отправила его в школу. Хотя до ее первого урока еще три часа, но дел так много, что впору разорваться на части. Нужно сходить в аптеку за лекарствами, взять платье из химчистки, приготовить что-то на обед детям, а после двух должна прийти терапевт. Нет, надо звонить Екатерине Васильевне. Неудобно, но что делать? Она теперь ее палочка-выручалочка.

– Екатерина Васильевна, доброе утро. – Алла затаила дыхание.

– Да, Аллочка, здравствуй. Как Оксана? – грудной голос свекрови, как всегда, успокаивающий.

– Еще кашляет, тридцать семь и один.

– То есть до садика еще далеко.

– Да, Екатерина Васильевна, извините, мне неудобно вас просить…

– Не надо извиняться, Алла, я приду, – свекровь мгновенно все поняла, – во сколько мне подойти?

– Пол-одиннадцатого. Сможете?

– Я подойду. Не беспокойся.

– Спасибо. – Алла с облегчением вздохнула. Да, повезло со свекровью!

Начала быстро одеваться. Три месяца назад, до командировки Максима, все было нормально. Максим был рядом, он занимался с Артемом, по мере своих возможностей помогал ей по хозяйству. А потом эта командировка! У Аллы екнуло сердце, когда Максим объявил ей, куда поедет. Он, конечно, ее успокаивал. Говорил, что не будет участвовать в боевых действиях, что будет сидеть при штабе и «перебирать бумажки». Но женское сердце – вещун!

А потом он пропал. Плешкунов говорил с ней по телефону осторожно, тщательно подбирая слова: «Ваш муж пропал. Скорее всего, он попал в плен к одной из группировок повстанцев. Только не впадайте в панику. Он жив, мы его ищем. И когда найдем, обменяем на кого-нибудь из полевых командиров…»

После того разговора прошло два месяца. И никаких вестей. Недавно она позвонила по рабочему телефону Плешкунова. Но вместо него трубку взял какой-то Демин. Алла представилась ему и потребовала, чтобы ей все рассказали про мужа. Демин сообщил, что ему тоже пока ничего не известно, что они предпринимают все возможные меры, что его ищет даже мухабарат, сирийская госбезопасность…

Он, этот Демин, много чего еще говорил, успокаивал ее, но она уже плохо воспринимала его слова. Она чувствовала, что он что-то скрывает, а точнее, не договаривает. Слезы брызнули из глаз, сердце сдавило тисками. Чтобы не разрыдаться, Алла быстро закончила разговор, но в конце попросила дать ей новый рабочий телефон Плешкунова. Демин после некоторого колебания дал ей телефон бывшего начальника Максима.

Плешкунов узнал ее сразу. Выслушав просьбу жены своего бывшего подчиненного, он сказал ей практически то же самое, что она слышала от Демина, но ему она поверила. Потом он пообещал, что, как только он что-то узнает о Максиме, то обязательно ей сообщит. И вот вчера он позвонил ей в одиннадцать вечера, сказал, что придет к ней домой сегодня часов в семь. Значит, он что-то знает. Максим ей раньше рассказывал, что Плешкунов – человек деловой и порядочный.