— Тут такое дело…

Людмила явно не в своей тарелке, и я окончательно перестаю понимать происходящее.

— Валентина рассказала мне, как ты помогла ей.

У Вальки язык как у собаки хвост, ей-богу.

— Она преувеличивает.

— Я так не думаю. — Людмила цепко смотрит на меня. — Послушай, я понимаю: ты не рада тому, что информация всплыла. Но ты должна меня понять: я наводила о тебе справки. Документов у тебя нет, бледная ксерокопия паспорта, которую ты предоставила, меня не впечатлила, хотя я просила кадровичку закрыть глаза на это, но сама я была вынуждена навести о тебе справки — у нас тут товар, наличка, транспорт, документы, а поскольку никто, кроме Валентины, тебя не знает, то я спросила у нее. Надо сказать, защищала она тебя, как медведица любимого медвежонка, и тут я ее целиком и полностью понимаю, я была в курсе ее проблемы. Я должна была спросить, мало ли, вдруг ты наводчица, например. Или работаешь на налоговую полицию, вынюхиваешь для них.

— Но я не…

— Я поняла уже, что ты «не». — Людмила усмехнулась. — Ты в какой-то беде, но ты не воровка и не агент наших силовых структур. Но еще я знаю, что ты избавила Валентину от ее жуткой проблемы.

— У нее просто был стресс, вот и…

— Я сама знаю, что это было. — Людмила нахмурилась. — Есть вещи, которые не объяснить вот так, простыми словами. И наука их не объясняет — даже и сложными словами тоже. Было время, когда Валька на складе ночевала, до того боялась домой идти, и то, что она видела призрака, для меня лично очевидно. А ты его изгнала, и…

— Это просто внушение, вы не понимаете…

— Я понимаю одно: у человека была огромная проблема, которую никто не мог решить и которая едва не довела ее до психушки. И в одночасье проблема была решена, раз и навсегда. И у меня есть к тебе предложение.

— Какое?

— Я помогу тебе с документами, тебе восстановят паспорт и все остальное, причем если пожелаешь — то на любую фамилию, весь пакет. А ты поможешь одному очень близкому моему человеку. У него похожая проблема, и если у тебя получилось с Валентиной, то получится и с ним.

— Да вообще не факт, с Валькой это случайно вышло.

Я должна ей объяснить, потому что иначе можно наломать дров. Я должна рассказать ей, что с толстухой это было спонтанное решение, практически аутотренинг, и то, что он сработал, для меня самой оказалось чем-то из разряда чудес.

— И тем не менее сработало. — Людмила покачала головой. — Люди иногда живут и не знают о своих способностях, пока не проявятся в какой-то невероятной ситуации. Попробовать стоит. Слушай, давай так: я помогу тебе с документами в любом случае, неважно, получится у тебя или нет, идет?

— То есть даже если у меня ничего не выйдет…

— Я все равно помогу тебе. — Людмила кивнула. — Тебе нужны какие-то инструменты? Ну, что-то специфическое?

Нам с Валькой хватило ложки и кастрюли из нержавейки, но я знаю, что у Оксанки есть поющие чаши и разные гонги, колокольчики и прочее.

— Мне бы тибетскую чашу и…

— Едем в магазин, я знаю такой, купим все, что нужно. — Людмила поднялась и сняла покрытый белой пылью пиджак спецовки, под ним оказалась майка с черепом и готическими буквами, увитыми розами. — Сними спецовку, и пошли в машину, нечего тянуть. Смену тебе засчитают как обычно.

У меня ощущение, что я попала в какой-то смешной нелепый фильм — знаете, из этих, где некто покупает старую вещь, оказавшуюся зараженной каким-то демоном, и демон начинает втравливать нового хозяина в разные страшные ситуации, пока вовсе не убивает и его, и еще кучу народу в придачу.

— Для изгнания сущностей нужна серебряная чаша. — Тощая сморщенная продавщица внимательно смотрит на меня. — И сухую полынь возьмите, и жаровню. Браслеты на ноги и на руки с колокольчиками, и ритуальное облачение из натуральной ткани, по подолу и рукавам руническая вышивка-оберег, и…

— Вы реально путаете, руны — это из скандинавских штучек, а мантры — индуизм.

— Все это — части одного древнего знания, раздробленного, распыленного среди людей и культур, потому что люди не способны постигнуть Знание в целом. — Продавщица вздохнула, с сомнением глядя на нас с Людмилой. — Я охотно соберу вам все необходимое, но дело в том, что стоимость…

— Много текста. — Людмила выудила из кармана золотую кредитку, точно такую же, как выдала мне покойная Валерия. — Хватит болтать попусту, давай, собирай нам все нужное, и мы пойдем, время — деньги.

— Конечно!

У продавщицы словно крылья выросли, она засновала между полками, бормоча под нос что-то невразумительное.

— Жнецы иногда пропускают мимо блуждающие души, а они потом людей баламутят, и главное — управы на них никакой, но теперь-то есть управа, и пусть Хель меня заберет, если я не помогу собрать все нужное, такого товара, как у нас, нигде нет… Где же она?.. Ага, вот, всего одна и была, я уж думала, что зря заказала, нет на нее покупателя, но ведь заказала, словно знала, что понадобится… И браслеты еще. Такой красотке нужны красивые браслеты… Лодыжки тонкие, вот эти в самый раз будут, и…

Людмила с опаской смотрит на продавщицу, а я думаю, что ввязываюсь в авантюру, но правда в том, что выхода у меня нет. Документы из дома Бурковского я забрать не могу, так что остается их только заново получить, во что бы то ни стало, а как это сделать, не обращаясь к прежним знакомым, я не знаю. Я ведь больше не падчерица Бурковского, а просто фасовщица круп, живущая на чужом диване.

У меня по чистой случайности в собственности оказался отличный гараж на две машины, да только пользы мне с него, если без своих документов я не могу обратить его в деньги?

А потому я должна буду сегодня снова повалять дурака, чтобы документы у меня появились.

— Готово.

Пакет оказался увесистым, но Людмила, отпихнув меня, подхватила его, пряча в карман золотую карточку.

— Весь этот хлам тоже будет твой — после всего, независимо от результатов. — Людмила подтолкнула меня к выходу. — Едем, что ли.

Да мне-то что, хоть и едем. Машина у нее такая же тяжеловесная и неэлегантная, как и она сама, и мне любопытно, зачем она довела себя до такого состояния. Ведь реально я достаточно долго решала, мужчина она или женщина, пока кто-то не позвал ее по имени. Ну, не родилась же она мужеподобной квадратной бабой с оплывшим грубым лицом!

Машина исправно везет нас по городу, вот только едем мы совершенно в другую сторону, если нужной стороной считать склады.

— Идем, купим тебе шмоток, потому что придется заночевать там. — Машина останавливается у входа в магазин. — Давай выбирай, да только живо.

Сама Людмила заинтересовалась отделом с рыбацкими принадлежностями. Ну, это как раз неудивительно, я бы удивилась, если бы ей вдруг захотелось поглазеть на белье или сумочки.