Ольга нарушила молчание:

– А в машине ты что слушаешь?

– В основном классику и деловую литературу. Те книжки, которые сложно читать, лёжа на диване и за чашкой кофе. Вот, кстати, опять про триста лет. Пройдут они, произойдет масса событий, которые отодвинут наше время далеко-далеко в прошлое, загородят, так сказать. И наше время в восприятии потомков сольётся, например с XIX веком. И окажется, что про тот век они будут знать всё, потому что тогда жил и творил прекрасный бытописатель Толстой, а про наше время – фигушки, ничего, кроме рекламы. Грустно.

Оля зашевелилась, и Алёша понял, что отлежал её ногу. Он сместился вниз и залюбовался её ступнями. «Какие розовые и нежные подушечки пальчиков на ногах». Лёша поласкал их кончиками своих пальцев так, чтобы не было щекотно, а когда Олечка замурлыкала, принялся целовать их снизу. Её пяточку в этот момент он поставил к себе во вторую ладошку, заметив, что пяточка замёрзла.

Его монолог тут же вылетел из её головки, и Карпова едва снова не попросила «динь-динь», но Алексей ещё не закончил своей лекции:

– Кстати, слушал «Анну Каренину». Всё – то же самое. Женщины тогда и сейчас. Те же самые проблемы, наше время ничего нового не придумало. Ну, может, только бытовой техники было поменьше. Как и сейчас, она сидела дома, маялась от безделья и накручивала сама себя каким-то бреднями, – Ольга поняла, что сейчас он говорит про жену, потому что в его голосе прозвенели нотки раздражения.

Она возразила:

– Тогда женщина сильно от статуса зависела. И хотела бы чем-нибудь заняться, да нельзя было.

– Наверное, ты права.

– А твоя жена работает?

– He-а. Домашняя хозяйка, – Алексей старательно выговорил оба слова.

– Я тоже хозяйка! – закричала Олечка. – Только дикая!

Звонарёв засмеялся.

– А почему ты не рисуешь?

– Рисую, только с большими паузами. Вдохновение надо, – Алёша посмотрел на Олю с вызовом, но та не поддалась на провокацию.

– Просто если уж замахиваться, то на шедевр, а мне мастерства не хватает, – он попытался опередить взрыв её возражений. – Зачем плодить третьесортную живопись?

– Ты не прав! – голос Ольги прозвучал сокрушённо. Похоже, она на ходу передёргивала свою мысль. – Ты рисуешь не для кого-то, а в первую очередь для себя! Понимаешь?

– He-а. Зачем для себя? Я ж буду видеть свои недоделки, и меня будут раздражать всякие ляпы.

– Нет. Ну как тебе объяснить? – Ольга задумалась. – Вот посмотри, я сама себе сшила минисумочку. Да – неказистая. Но я такое удовольствие получила, когда шила её. Это – моё! Сам процесс творчества. Это же так важно!

Алексей понимал, что она сказала действительно что-то важное. Ему оставалась только согласиться и пообещать попробовать, но Олечка продолжала:

– Вот я в пробках вяжу. Если не читаю. Не себе – своей маленькой племяннице. Думаешь, ей нужны мои шарфики? – и тут же пояснила: – И свитера я вязать не успеваю – она растёт быстрее. Для себя, ради процесса!

Ольга вспомнила, каким у неё получался последний свитер. Пришлось постоянно довязывать рукава, которые несуразно удлинялись до тех пор, пока свитер вообще не стал мал девочке. И рассмеялась над собой.

– Хорошо. Обещаю взять себя в руки. И творить!

Солнышко вдруг осветило малюсенькие волосики на бедре Олечки. Волосики выгорели и выглядели такими беззащитно нежными. «Ух!». Кое-кто зашевелился от невыносимого желания прикоснуться язычком к ним.

– Хочу, чтобы следующий «динь-динь» был твой. Как ты хочешь.

– В смысле, я могу загадывать желание?

– Ну да.

– Надо подумать.

– Только недолго, – Ольга засмеялась и скептически посмотрела на «лучик». – Какую бы ты позу хотел попробовать?

– Ты сверху!

– Ну, это не самая моя любимая поза, хорошо.

– Ты сверху и сзади!

– А ты гурман! – Ольга задумалась и некоторое время молча играла с «лучиком» рукой. Вдруг она заметила, что Алексею уже всё равно, какая будет поза.

– Ножки с кровати свесь, на пол поставь! – скомандовала она. – Поуже!

Алексей подчинился, Ольга сама разорвала упаковку презерватива и деловито упаковала в него «лучик».

Алексей смотрел.

Ольга слезла на пол, повернулась к нему спиной и, пропустив его колени между своих широко расставленных бёдер, принялась усаживаться на «лучик» «пусечкой». Её спинка выгнулась, мелькнул кустик-зав лекунчик, губки «пусечки» раскрылись, «лучик» проскользнул внутрь – зрелище было вкусным. Ольга осторожно задвигалась на нём, осваиваясь. Похоже, сама она получала немного удовольствия, но Алёше уже было всё равно. Он совершенно не контролировал себя.

– Потише, обожди! – крикнул он, придерживая Олечку за талию. – Не хочу так быстро!

«Как скажешь», – подумала Оля, зависая над ним так, чтобы внутри осталась только головка «лучика». Она наслаждалась силой его ладоней на своём теле.

Алексей громко застонал, и она продолжила…

– Вот! Вот! Ещё! – начала она вслух задавать ритм, понимая, что поза не такая уж и бестолковая, что толк есть!

Алёша снова вскрикнул, и Оля должна была почувствовать, как «лучик» запульсировал у неё внутри, но не почувствовала. Она остановилась, насаживаясь поглубже. И обнаружив, что любимый бессильно лежит, запрокинув голову, спрыгнула с него и помчалась целовать его потный лоб:

– Спасибо, пусик! Всё-таки здорово, что ты не куришь.

– Да? А почему?

– Запах! Ты пахнешь просто обалденно! С ума схожу.

– Согласен. Запах табака отбивал бы… А так мы оба не курим, и это чудесно!

– Чудесно-расчудесно-о-о-о! – пропела Ольга.

– Знаешь, что самое главное в женской привлекательности?

– Что?

– Запах! Если женщина правильно пахнет… пахнет Моей Самкой… мне всё равно, какого размера у неё грудь и какие у неё ноги. Включается в мозгу какая-то химия, и воображение окутывает предмет любви волшебным ореолом.

– Какой ты циник!! И со мной тоже так? Я правильно пахну?

– Да! Ты-супер-как-пахнешь!

– И мои коленки тебе больше не кажутся толстыми из-за запаха!? – в её голосе прозвучало удивлённое возмущение.

– Да! – Алексей решил, что Оля играет, и продолжил гнуть своё.

– Хотя… – он деланно засомневался. – Ты с тех пор похудела!

Она догадалась, что он дразнит её, но прозвучавший штампованный комплимент всё равно подействовал приятно.

– Это мы просто тогда пирожками увлекались… Когда ты меня первый раз увидел… – Олечкин голос уже звучал сбивчиво, потому что Алексей принялся целовать её в шейку…