моих нынешних кулака величиной. Не спешила от него избавляться. Смотрела насторожено, с вызовом, будто собиралась приголубить своим оружием и меня — если только дам ей для этого повод.

Вместо слов поддержки и утешения выдавил из себя лишь невнятные хрипы. Девица пугливо попятилась, но булыжником в меня не швырнула. Зыркала на меня прищуренными глазищами, точно волчица на охотника. Я вновь взглянул на её оружие (вот чем мне нужно было бить Гастролёра!).

Покачал головой, мысленно проклиная идею напасть на Горьковского душителя без огнестрельного оружия — лишь с крохотным куском свинца в руке. «Ну идиот же! И-ди-от! — мысленно воскликнул я. — Именно потому идиоты и дохнут чаще, чем умные!»

Вновь ощупал своё горло, будто проверял: уцелел ли кадык. Глотать слюну всё ещё было больно, но терпимо. Дышалось уже свободно и… как-то радостно: я ощущал себя вынутым в последний момент из петли висельником. И даже мысленно ругал себя едва ли не в шутку.

Сунул кастет в карман, коснулся так и висевшего на моей шее платка. Потеребил его, будто собирался запоздало прикрыть лицо. Распутал чуть дрожащими руками узел, скрутил платок в жгут. Думал при этом об оставленной в кустах шиповника верёвке (и об обрезе — как теперь о нём забудешь).

Не пытался больше заговорить с Королевой — шагнул к Гастролёру. Воспоминания о его крепкой хватке заставляли спешить. Свёл мужчине за спиной руки, уже опробованным на Каннибале способом спутал мужчине кисти рук. Порадовался, что длины свёрнутого платка хватило для моей задумки.

Отметил: не помешало бы спутать ему и ноги — вот только пока не понимал, чем: ремня на брюках Белезова не обнаружил, а превращать в путы свои подтяжки я не горел желанием. Выпрямил спину, провел рукой по лбу — смахнул реальные, а не воображаемые капли пота. Демонстративно выдохнул. Посмотрел на Альбину Нежину.

— Чего стоишь столбом? — прошипел я. — Кхм. Брось уже свой булыжник.

Королева будто не услышала меня.

— Брось, говорю! Больше он тебе не понадобится. Милицию зови. Кхм.

Я вновь потрогал горло.

— З-зачем? — спросила Нежина.

За всё время нашего знакомства она впервые обратилась ко мне с вопросом.

— Сдадим им этого красавца. Не отпускать же его.

Несильно пнул Белезова в бок.

— Кто это?

Королева не торопилась расставаться с камнем.

— Тот, кто пытался тебя задушить, — сказал я. — Ну и меня заодно.

— З-зачем?

— Зачем душил?

Нежина кивнула.

— Это у него нужно спрашивать, — сказал я. — Кхм. Вот пусть милиция и разбирается.

Мои глаза привыкли к темноте. Разглядел на тротуаре женскую сумку. Поднял её, протянул Альбине.

Девица не приняла моё подношение — попятилась.

— А ты здесь что делаешь? — спросила она.

Смотрела то на меня, то на тело Белезова.

Звуки её голоса напомнили мне кошачье мурлыканье.

— Тебя спасаю от хулигана. Разве непонятно?

Я помахал сумкой — там внутри что-то звякнуло.

— Дай сюда!

Нежина уронила камень, выхватила у меня из рук сумку, сунула в неё руку — что-то проверила.

— Разбила, — пробормотала она. — Вот же!..

Топнула с досады ногой. Её куртка и юбка почти сливались с тёмным фоном — дорогой. А вот светлые волосы и ноги выделялись — светлыми пятнами.

— Что там? — спросил я.

— Банку с тормозком грохнула, клуша, — сказала Альбина. — Всю сумку кашей уделала — стирать придётся. До утра теперь голодная сидеть буду.

Почти не видел её лица — лишь некоторые детали: кончик носа, скулы, подбородок. Но мне показалось, что Королева хмурилась. Она и раньше часто хмурилась при виде меня.

— Забудь пока про кашу, — сказал я. — Беги за милицией. Наш душитель вот-вот очнётся. Как мы его успокаивать будем? Снова по голове бить?

— А он… вообще… живой? — спросила Нежина. — Я его не убила?

Говорила она уже почти спокойно.

Мне больше не казалось, что девица вот-вот сорвётся с места и бросится наутёк.

— Дышит пока.

Посмотрел на Гастролёра.

— А даже если бы и убила — не страшно.

— Почему? — спросила Альбина.

— Он-то тебя не по голове гладил. Да и меня тоже. Чуть не придушил, гад!

Я толкнул тело Белезова ногой — не особенно переживал из-за того, что испачкаю ему отутюженные брюки.

— А… зззачем он вообще на меня бросился? — в очередной раз спросила Королева.

— Убить пытался. Разве непонятно?

Нежина потрогала своё горло.

— Что я ему сделала?

Услышал обиду в е голосе.

— Давай, мы не будем это выяснять? — предложил я. — Пусть за нас это сделает милиция. Как считаешь?

— Давай.

— Тогда беги — зови их. Вот ты куда шла?

— В больницу, — ответила Нежина.

— В такое время? Что ты там забыла?

— Работаю я там. Точнее… мама работает. А я её сегодня подменяю.

Королева вдруг ойкнула.

— Времени-то сейчас сколько? — спросила она. — Я же на смену опаздываю!

Оглянулась — бросила взгляд в сторону больницы.

Не стал смотреть на часы — понимал, что ничего не рассмотрю на циферблате.

— Вот и беги на работу, — сказал я. — Оттуда позвонишь в милицию. Пусть приезжают, забирают этого красавца.

— А ты?

Королева подняла лицо. Мне оно сейчас виделось просто светловатым пятном. Увидел, как отразилась в её глазах выглянувшая из-за облаков луна.

— Я здесь их подожду. Постерегу его.

— Ладно.

Альбина набросила на плечо длинные ручки сумки. Сделала шаг — нерешительно. Остановилась.

— Я… быстро.

— И кстати, — сказал я. — Ты где живёшь?

— В смысле? — спросила девушка.

— Далеко отсюда? По какому адресу?

— Здесь, рядом. Красноармейская тридцать шесть, квартира двенадцать. А… зачем тебе мой адрес?

— Так, кое-что проверил, — сказал я. — Беги уже, санитарка из пятой городской больницы! Звони в милицию. И не забудь им сообщить, что он пытался тебя задушить.

— Скажу, — пообещала Королева.

* * *

Дождался, пока силуэт Альбины растворится во тьме, пока отдалится перестук каблуков Нежиной. Лишь тогда сдвинулся с места. Подошёл к лежавшему на тротуаре телу. Нехотя стащил с себя свитер, обмотал им ноги Гастролёра (не решился отстегнуть от своих брюк подтяжки). Очень уж не хотел, чтобы тот вдруг вскочил и пустился в бега. Даже со связанными за спиной руками маньяк мог доставить мне проблемы.