– Как бы то ни было, – заговорила вновь Кэми, – мне жаль, что он сделал с тобой такое. Мне хотелось бы вернуться и остановить его.

– Но это невозможно.

Я проглотила все остальное, что вертелось у меня на языке. И подавила желание сказать ей, чтобы она убиралась к черту и забрала с собой свое липовое извинение. Я не хотела ее покаяния и не нуждалась в нем. Это не изменит того, что произошло. Я не прощаю ее. Она сыграла роль, и если быть честной, то какая-то часть меня ненавидела ее куда более люто, чем Бека.

Что до него, то я в какой-то мере понимала, почему ему было необходимо отомстить. Нет, это не значит, что я его прощу. Так не будет. Но я все же могла это понять.

Даже если он и поступил ужасно, я знала, что это не идет ни в какое сравнение с тем, что сделал Лукас. Но, осуществляя месть, он определенно уподобился ему.

Он меня ни к чему не принуждал. С Беком я делала все по собственной воле и о многом даже просила его. Но это не оправдывает того, что он предал меня. Предал мое доверие в самый интимный момент моей жизни и разбил его так, что осколки брызнули мне в лицо, и это видели все. Он предал и унизил меня, и как он мог подумать, что этому можно найти оправдание.

Он попросил у меня прощения и даже сказал, что видео запостил не он, но я больше не могу верить ему как прежде. Я ловила каждое его слово и жаждала получить от него все, что он был готов мне дать.

Но сейчас все по-другому. Я больше не позволю себе никаких глупостей. Он не сломает меня еще раз после того, как ясно продемонстрировал мне, что он собой представляет.

Я не позволю себе сделать это опять, хотя все мое существо ждало его прикосновений. Когда я поцеловала его на вечеринке, возникло такое чувство, будто я сняла внутреннее напряжение, которое не могла больше терпеть.

Его прикосновение одновременно давило и освобождало. Мне казалось, я тону и одновременно делаю первый вдох после того, как увидела то чертово видео. Это не имело никакого смысла, но я ничего не могла с собой поделать. Я ненавидела его и желала. Хотела оттолкнуть и одновременно искала его глазами в коридорах. Я понимала, какой это делает меня идиоткой.

– Нет, не могу, – прошептала Кэми, – и он тоже не может.

На меня текла горячая вода, и я оперся локтем о стену душевой кабины. Сегодня мне пришлось несладко. Я мог думать только об одном – о Джози, но она избегала меня. Нет, я ее не винил, но это так давило на меня, что у меня появилось чувство, будто я вот-вот взорвусь.

Я мог думать только о прикосновении ее рук к моему телу на той чертовой вечеринке и о ее губах. Мне не хотелось, чтобы у нас все закончилось, но я был почти уверен, что это конец.

И вместо того чтобы быть с Джози, мне приходилось разбираться с дерьмом Лукаса. Меня с души воротило от того, что приходится лицезреть его высокомерие, пока он расхаживает по школе с таким видом, будто он неуязвим.

Я знал, что видео запостил этот говнюк. Мы оба это знали. Он единственный, у кого оно было благодаря моему идиотскому плану, и он вполне способен это сделать.

Лукас уничтожил мою сестру, а потом и свою, поскольку ему нет ни до кого дела. Он смотрел на меня с наглой улыбкой, самодовольный и полный гордости за свой поступок. Ему абсолютно по барабану, что он причинил вред своей сестре. Для него имело значение только то, что тем самым он нагадил и мне.

Я вел себя как идиот, но было очевидно, что другие видели, что Джози значит для меня, даже если сам я этого и не понимал. Лукас знал, что, пытаясь уничтожить ее, я уничтожу и себя, и отлично разыграл свои карты. Я идиот, который запал на его сестру, когда пытался использовать ее как пешку, и он это просек.

Лукас и я ненавидим друг друга, но когда-то мы с ним были как братья. Во всяком случае, так мне казалось. Если бы я не видел видео своими собственными глазами, то никогда бы не поверил. Он был одним из моих лучших друзей, и я ему доверял. Я ему доверял, а он предал мое доверие.

Лукас испытывал огромное давление. Джозеф Вос относился к нему не как отец к сыну, а как мастер к ученику, и я знал, что это напрягало его. У него был родной отец, который забыл сына, а его новый папаша требовал от него совершенства во всем. Но он никогда не жаловался. Лукас принадлежал к классу богачей, как и я. Единственной разницей между нами было то, что отношение моего отца ко мне не исчерпывалось пониманием того, насколько я могу быть ему полезен, чего не скажешь о мистере Восе.

Отношение Воса-старшего к Лукасу изменило его, сделало жестче и заставило стремиться к совершенству во всем, что бы он ни делал. Сперва мне казалось, что дело тут только в стремлении вырваться вперед, но это было не так. Его амбиции стали безудержными, и он становился именно таким, каким хотел видеть его мистер Вос.

Мне следовало понять с самого начала, что ему плевать на Джози. Но, когда он увидел нас вместе, в его глазах вспыхнула какая-то искра, которая пробудила во мне определенные чувства. Я знал, конечно, что он говнюк, которому на всех плевать, но мне тогда показалось, что своих он все-таки готов защищать.

Даже если Лукас не дорожил своей сестрой так, как следовало бы, ему однозначно не хотелось, чтобы она досталась мне, и я думал, что этого довольно.

Лукас осквернил мою сестру, но я знал, что он боится Джозефа Воса. Видел это в его глазах, когда мистер Вос узнал про видео с Фрэнки. Даже если он защищал Лукаса и утверждал, что парень на видео не его пасынок, он знал, что это Лукас. Я уверен, что он это знал, и на месте Лукаса тоже боялся бы его гнева.

Я один из тех немногих, кто оставался в раздевалке. Перед обедом у бейсбольной команды была силовая тренировка, и я решил постоять под горячим душем, чтобы умерить раздражение, вместо того чтобы отправиться в кафетерий вместе со всеми.

Усиленная тренировка мышц немного притупила мою злость, но, когда я глядел на Лукаса, она всякий раз вспыхивала с новой силой. Безумный бег наперегонки, и выиграть в соревновании у меня не получалось.

Я прислонился спиной к стене и подставил лицо под струи воды. Всякий раз, видя Лукаса, я вспоминал, что я сделал с Джози, что она больше не моя.

Прежде она принадлежала мне, но теперь из-за моих действий это не так. Я заставил ее ненавидеть меня.

Вода текла по моему телу, но это отнюдь не уменьшало боль, которая снедала меня. Ничего не помогало мне, ни-че-го. Не помогла и моя рука в спальне, когда я представлял себе, что она рядом. Чем притупить боль, я понятия не имел.

– Где Лукас? – донесся до меня женский голос из раздевалки.

Я выключил воду и схватил полотенце, обернул вокруг талии и убрал с лица мокрые пряди. Войдя в раздевалку, я увидел Джози. Она разговаривала с Бенни, нашим правым принимающим игроком, ее тело было заметно напряжено.

– Что ты здесь делаешь? – Мой голос прозвучал громко в почти пустой раздевалке, и я попытался утихомирить себя.